А знаете, глубокая привязанность намного ужасней любви.
Какую бы боль, обиду и горечь вы не испытывали от любви, привязанность-больнее.
Когда понимаешь, что НЕ ЛЮБИШЬ, но не можешь отпустить, так как
связан всеми узами.
Когда остается только чувство невыносимой недостаточности и потребности. но не любви.
Это ужасно.

Самое неприятное, когда человек привязывает тебя к себе, а потом исчезает. плачь — не плачь. рви обои, бей кулаками об стену. от тебя уже ни черта не зависит, ты — просто страница, которую он перелистнул.

Твое тепло, идущее от тел,
любым другим теплом незаменимо.
Другие руки, проносимы мимо,
погладят не того, кто так хотел
поглаженным остаться.
Только к тем
упрямо мы стремимся отпечаткам,
с которыми соединили нас
однажды в нужный час мигнувший глаз,
невовремя упавшая перчатка
и теплый нос, уткнувшийся в плечо.
И только тех мы любим горячо,
кто вынимает душу без остатка
из нашего усталого «еще».

«…Ранние браки похожи на корзинку с двумя одинаковыми, холодноватого оттенка яйцами, из которых потом вылупятся птенцы, и не обязательно одной породы. Или одно из яиц окажется „болтуном“, скорлупу которого никогда не пробьет маленький клюв.
Но обычно по прошествию времени в корзинке оказываются две выросшие птицы. Хорошо, если пара волнистых попугайчиков. А если — чайка и индюк…»

«…Моя сердцевина — горький миндаль, я хорош, если ограничиться моей кожурой, кожей, телом. Но тем, кто оказывается рядом, мало тела, и они вонзаются в меня так, как будто хотят добраться до души, до горькой сердцевины, чтобы потом — сплюнуть…»

Цинизм нужен для противостояния, как кирпичам цемент, чтобы дом не разрушала непогода. А душевность… От нее никто не отказывался, но давай отдавать ее тем, кто ценит. Разбрасываться ею ради того, чтобы доказать кому-то свое превосходство, мол, посмотрите, какое у меня сердце, или изменить другого — непробиваемого — таким образом… Ерунда! Те, кто не хочет видеть свет, так и не увидят его, хоть весь мир обвешай прожекторами, бесполезно.

Он был положительный и порядочный, а поэтому скучный. Интересными бывают только мерзавцы.

Губы плавя в такой ухмылке,
Что на зависть и королю,
Он наколет на кончик вилки
Мое трепетное «люблю».

И с лукавством в медовом взоре
Вкус божественным наречет.
И графу о моем позоре
Ему тоже запишут в счет.

Бывают такие моменты. Вот идешь ты по улице — вся такая накрашенная, такая суперская. Глаза улыбаются. Прохожие в них смотрят. В наушниках любимая песня, которая заставляет тебя чувствовать себя на несколько пунктов лучше.
И вот ты идешь вся такая красивая, довольная собой.
И тут понимаешь что красивой — то тебе быть не для кого.
И идти то тебе не к кому. И возвращаться вечером не к кому

Либо ты продаешь душу дьяволу, либо она в конечном итоге достается ему бесплатно

Ухоженная женщина всегда добивается того, чего не может добиться женщина в халате. Это наша обязанность — думать о том, как мы выглядим. Все эти «подмены» — «Мой внутренний мир важнее, чем любые внешние проявления» — полная ерунда. Не бывает внутреннего мира без внешнего и наоборот. Это как инь и ян. Любой богатый внутренний мир накладывает отпечаток на наружность.

Ненависть. ну нет. скорее противостояние. В отношениях с мужчиной все так сложно: хочется быть самостоятельной и независимой и в то же время раствориться в нем. Хочется командовать и подчиняться. Хочется доказать, что ты и сама по себе ого-го! и быть абсолютно зависимой. И все это одновременно. А ведь это невозможно. Вот и балансируешь на этой грани: оставь меня в покое_ обними покрепче.)) Любая женщина желает быть укрощенной, даже если вслух говорит обратное. Мужчина должен доказать женщине, что он сильнее, в первую очередь морально. Но сейчас. «о времена, о нравы!» слишком много сильных женщин_слишком много слабых мужчин.))