Кучумов. Кредит! Да на что вам кредит? Стыдно, стыдно! Надо было прямо обратиться ко мне. Вам стыдно было попросить у меня денег, а не стыдно фее жить в таком шалаше! Вы, фея наша легкокрылая, вы забыли свое могущество. Вам стоит сделать только один жест, и этот шалаш превратится во дворец.
Лидия. Какой жест, папаша?
Кучумов. Вы и как фея, и как женщина должны это знать лучше, чем мы, мужчины. У фей и женщин в запасе много жестов.
***
Пища для разговора дана, следовательно, разговор будет, как вы строго себя ни ведите. По-моему, уж если переносить осуждения, так лучше недаром; терпеть напраслину дело ужасное…

Как она ласкова со мною! Удивительно! Должно быть, она или очень доброе сердце имеет, или очень умна, что через грубую провинциальную кору видит мою доброту. Но как еще я сердцем слаб! Вот что значит очень долго и постоянно заниматься чистой и прикладной математикой. При сухих выкладках сердце скучает, зато, когда представится случай, оно отметит и одурачит математика. Так и мне сердце отметило; я вдруг влюбился, как несовершеннолетний, влюбился до того, что готов делать глупости. Хорошо еще, что у меня воля твердая и я, как бы ни увлекался, из бюджета не выйду.

— Нам надо поддерживать себя… Пока еще есть кредит… но немного. Подойдет зима; театры, балы, концерты. Надо спросить у матерей, чего все это стоит. У меня Лидия ничего и слушать не хочет, ей чтоб было. Она ни цены деньгам, ни счету в них не знает. Поедет по магазинам, наберет товаров, не спрашивая цены, а потом я по счетам и расплачивайся.
— А женихов не предвидится?

***
Ах он, эфиоп! Вот потеха-то! Приехал откуда-то из Камчатки и прямо женится на лучшей нашей невесте. Видишь ты, у него дела такие, что ему непременно нужно жениться на ней. Какая простота!

***
Поверь мне, что он женится на Чебоксаровой и увезет ее в Чебоксары.

Если хочешь сделать что-то большое на выходных, начинай в субботу, в воскресенье почти доделаешь.

Кого выберут и покажут героем в кино, за того зритель и будет переживать и считать «правым», «своим», «нашим», а его соперники будут выглядеть «врагами и злодеями». Так и в жизни, в СМИ, тот же принцип кино.

Так, шагаем — раз, два, три…
Подняли голову из смартфонов — четыре…
Повторяем упражнение!

Если не хватает времени, попробуйте его растянуть в своей голове.
Только в растянутом времени можно чего-нибудь и кого-нибудь не обнаружить.

Поженились как-то две ложки — обувная и пищевая…

Нет ничего невозможного, на невозможное требуется чуть-чуть больше времени.

— В каком году ты родился?
— Я жил ещё в те времена, когда и в помине не было электронного документооборота.

Из диалога человека и нечеловека:
«Проверяю, что вы человек…»

Когда человек думает, то он не думает о том, что думает.

Нёё — точно женское.

Так правду эту вы и знайте про себя!

Лариса. Значит, пусть женщина плачет, страдает, только бы любила вас?
Паратов. Что делать, Лариса Дмитриевна! В любви равенства нет, это уж не мной заведено. В любви приходится иногда и плакать.
…
Лариса. Кабы любовь-то была равная с обеих сторон, так слез-то бы не было. Бывает это когда-нибудь?
Паратов. Изредка случается. Только уж это какое-то кондитерское пирожное выходит, какое-то безэ.

Кнуров. Нет, что хорошего; люди посмотрят, скажут: ни свет ни заря — шампанское пьют.
Вожеватов. А чтоб люди чего дурного не сказали, так мы станем чай пить.
Кнуров. Ну, чай — другое дело.
Вожеватов (Гавриле). Гаврило, дай-ка нам чайку моего, понимаешь?.. Моего!

*****

—  Гаврило, сколько с меня за чай?
… Тринадцать рублей-с.
— То-то, я думал, что подешевле стало.
—  С чего дешевле-то быть! Курсы, пошлина, помилуйте!

Чтение — не простое перевёртывание страниц.

Это раздумья над написанным, пометки на полях, мысленные сопоставления с другими книгами, поиски новых идей или образов.

Не имеет смысла читать, если вы просто «глотаете» книгу, а через десять минут забываете, о чём она. Чтение книги — это упражнение для вашего ума, гимнастика для мысли, развивающая воображение.

Цифра от цифры отличается сильнее, чем буква от буквы.

Молодой человек вошел в полосу света и остановился.
----

-- Гофман, Гофман! Ты находишь, что этот свет дан под хорошим углом?
Оператор Гофман, флегматичный немец в клетчатом костюме, внимательно посмотрел в визир аппарата. Свет падал так на лицо Престо, что впадина носа недостаточно ярко обозначалась тенью.
-- Да, свет падает слишком отвесно. Опустите софит и занесите немного влево.
-----

Говорят, в Париже много таких мастерских. На вывеске так и написано: «Принимаю в починку носы. Римские и греческие на пятьдесят процентов дороже».
----

-- Свет! -- крикнул Престо тонким голосом, ставшим от волнения еще пронзительнее и тоньше.
Целый океан света разлился по ателье. Казалось, будто Гедда Люкс принесла его с собой. Ее псевдоним [люкс (lux) -- свет (лат.)] так же хорошо шел к ней, как «Престо» -- к ее партнеру.

Если на дороге оба водителя допускают невнимательность или теряют уважение, становясь буквально баранами на мосту, ёмкость требуемых факторов наполняется и переполняется за единицу и очень вероятно столкновение.

У водителя нет права на пространство, есть только возможность его занять.