Человек может сам ответить на все свои вопросы только если живет на необитаемом острове.

Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу намъ!
Царствуй на радость намъ,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
Боже, Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли! Дай на земли!
Гордыхъ смирителю,
Слабыхъ хранителю,
Всeхъ утeшителю
Все ниспошли!
Перводержавную
… показать весь текст …

Человек идет
Маленькими шагами
В огромном пространстве
И часто ошибается
Делая неверные шаги

Летняя жара
Проходит ночь
И с ней
Незамеченный никем человек

И да, и нет — здесь все мое,
Приемлю боль — как благостыню,
Благославляю бытие,
И если создал я пустыню,
Её величие — мое!

Искать смысл своей жизни — есть смысл, искать смысл своей жизни в жизни других людей — нет смысла, искать смысл жизни других людей — абсурд.

Я к Вам пишу — чего же боле?

У кого-то голова
Служит для ношенья шляпы.
Кто-то в ней родит слова,
Кто — для Вечности, кто — ляпы,
Кто-то — мерзость, кто-то — ложь,
Кто-то — истину, кто — глупость,
Кто-то — слов-бессмыслиц дождь.
Кто — молчун, индюк надутый…
Функций у неё не счесть.
Головой ведь можно есть.
Важный орган голова.
Ясно мне как дважды два.

О, нищенская жизнь, без бурь, без ощущений,
Холодный полумрак, без звуков и огня.
Ни воплей горестных, ни гордых песнопений,
Ни тьмы ночной, ни света дня.
Туманы, сумерки. Средь тусклого мерцанья
Смешались контуры, и краски, и черты,
И в царстве мертвого бессильного молчанья
Лишь дышат ядовитые цветы.
Да жабы черные, исчадия трясины,
Порою вынырнут из грязных спящих вод,
И, словно радуясь обилью скользкой тины,
Ведут зловещий хоровод.

Всё тонет в мрачном равнодушье,
Размешанном с жестокосердьем.
И чтоб убить живые души,
Как много тратится усердия.
Внести спешит тут каждый лепту,
Чтоб побольней да и погорше, —
С размаху в спину другу лепим
И подлость раздаем пригоршней.
Кто пожалел кого, тот — шизик,
А кто помог — потерян вовсе.
Других мы, обесценив жизни,
Своей продленья в счастье просим.
Несём собою хамство, низость
Мы, упиваясь счастьем ложным…
… показать весь текст …

В одиночестве правящий,
В одиночестве плачущий,
Царствие твоё незыблемо.
Сам себя в правители выдвинул.

Сам себя таким выдумал,
Создал таким обыденным,
В пространстве этом замкнутом,
В плену абсолютной монархии.

Так царствуй над этой комнатой!
Нужны ли тебе поводы,
Повелевать столу и стулу,
Лампе настольной, пистолетному дулу,
… показать весь текст …

Война закончится только тогда, когда отцы будут любить своих детей больше, чем ненавидят своих врагов.

Не лечу, но многое объясняю.

Мое счастье в простых вещах —
Укрыться пледом, уткнуться носом.
По коридору вереща
За тобой по пятам без спроса.
Мое счастье в простых вещах —
Пряник, кофе и тихий вечер.
Чтобы дальше ты обещал,
Что с тобой будем рядом вечно.

«Она не красавица. Но у нее есть изумительный аспект тех, кто смотрит на мир и не собирается приспосабливаться. Она говорит так, как будто прочитала целую библиотеку. Это тоже красота».

Июнь. Июль. Часть соловьиной дрожи.
— И было что-то птичье в нас с тобой —
Когда — ночь соловьиную тревожа —
Мы обмирали — каждый над собой!
А Август — царь. Ему не до рулады,
Ему — до канонады Октября.
Да, Август — царь, — Тебе царей не надо, —
А мне таких не надо — без царя!

(Август 1920)

Вновь пузо барабаном —
Ты съела три банана.
Не полтора, не пару,
А целых три с угара.
Могла б оставить шкурки,
Но жадность, как у турка
Не мыла ты их даже —
Так и срубала в раже.
Потом явилась муза —
Приперла пол-арбуза.
Его ты тоже съела
И за стихи засела!

Земля и Солнце, голова и пузо,
Вся жизнь с надеждами и новостями, —
Нет символа удачнее Арбуза:
Он полосатый, сладкий и с костями.

Свирель и дыня. Цвет — зеленый.
Нет, дыня розового цвета.
Она лежит себе на склоне
Зеленом в середине лета.

Она лежит себе и зреет,
Под теплой коркой семя греет,
На запах дыни звук свирели
Летит — и тоже зеленеет

И червь ли к ней буровит норку,
Слепой ли крот плюется глиной —
Не ведает, храня под коркой
Все основанья быть невинной.

Чем умнее мысль, тем больше у нее авторов.