Чего ты больше ей принёс —
Нежданных радостей иль слёз?
Печали тихой перед сном,
Когда так пуст бывает дом?

Когда подушка горяча
И горяча рука во тьме,
И нет любимого плеча,
Чтобы забыться в сладком сне?

Чего ты больше ей принёс —
Переживаний или грёз?
Веселой нежности любви?
Иль одиночества с людьми?
… показать весь текст …

Горящими листьями пахнет в саду,
прощайте, я больше сюда не приду.
Дымится бумага, чернеют листы.
Сжигаю мосты.

Чернеют листы, тяжелеет рука.
Бикфордовым шнуром дымится строка.
Последние листья, деревья пусты.
Сжигаю мосты.

Прощайте, прощальный свершаю обряд.
Осенние листья, как порох, горят.
И капли на стеклах, как слезы, чисты.
Сжигаю мосты.
… показать весь текст …

Вообще я уверен, что нищета и богатство — качества прирожденные. Такие же, например, как цвет волос или, допустим, музыкальный слух. Один рождается нищим, другой — богатым. И деньги тут ни при чем.
Можно быть нищим с деньгами. И — соответственно — принцем без единой копейки.

у меня был забавный друг, эгоист и циник.
он часто ко мне забегал на рюмашку чая.
смеялся, играл на гитаре, кричал: «надвинем!»
и наш разговор, казалось бы, был нескончаем.

мой друг, без сомнения, женщин ценил безмерно.
быстрей, чем сезоны, менялись его подруги.
«на шашлыки послезавтра? прекрасно! захватим Веру!».
«на лыжах в Орехово? ждите, я буду с Людой».

любое застолье, любую поездку на дачу
представить без друга весёлого было трудно.
он был мне примером того, как легко наслаждаться
можно…
… показать весь текст …

ведро беляшей пень опят и глинтвейн
немножко про листья и просинь
но в целом конечно она про пожрать
осень

скажи что инопланетяне
тебя украли, а потом
пытали местным самогоном
но ты не сдался и терпел

и стало сразу все красиво
и сразу стало веселей
ведь листья рыжие на ветках
похожи на пятьтыщ рублей

Однажды во время выступления одна журналистка спросила политика:
— Неужели Вам не приятно сознавать, что каждый раз, когда Вы выступаете с речью, зал забит битком?
На что Уинстон Черчилль ответил:
— Приятно, и даже очень, но каждый раз, когда я вижу полный зал, я не могу не думать о том, что, если бы я не произносил речь, а поднимался на эшафот, зрителей собралось бы вдвое больше.

Прохожий, не гордись, взгляни на небо.
Неважно кто ты раб иль олигарх.
Каким бы в жизни человеком не был
Знай то, что в этом Мире ты в гостях.

Пусть ты живешь на склоне побережья,
Где воздух чист как высоко в горах,
И даже на тебе царя одежда,
Но знай, что в этом Мире ты в гостях.

Спеши творить добро как ангел жизни
Чтоб луч добра сиял в твоих глазах.
Служи добру, как офицер отчизне,
Так как все в этом Мире мы в гостях.
… показать весь текст …

В несчастных я себя не числю,
Мне по сердцу мое житье
В дремучей пропасти меж мыслью
И воплощением ее.

Не это ль русская повадка —
Себя блаженно истязать,
Смеяться горько, плакать сладко
И на соломинке плясать.

Уже кленовые листы
На пруд слетают лебединый,
И окровавлены кусты
Неспешно зреющей рябины,

И ослепительно стройна,
Поджав незябнушие ноги,
На камне северном она
Сидит и смотрит на дороги.

Я чувствовала смутный страх
Пред этой девушкой воспетой.
Играли на ее плечах
Лучи скудеющего света.
… показать весь текст …

В моей записной книжке 66-го года, ноября: «Я не хочу быть стариком!!! Я не хочу быть стариком!!! Я не хочу быть стариком!!!»

Три крика…

Сегодня февраль 2018 года.

И что с того, что не хотел? И что с того, что не хотел?! Что?!

Услышал бы меня Господь…

Он точно слышал.

Он просто понял — от какого идиота… Представляю!
… показать весь текст …

Не пуля, так сплетня
их в гроб уложила.
Не с песней, а с петлей
их горло дружило.

И пули свистели,
как в дыры кларнетов,
в пробитые головы
лучших поэтов.

Им свищут метели.
Их пленумы судят.
Но есть Прометеи.
И пленных не будет.
… показать весь текст …

Когда русские заглядывают в комнату и видят, что там никого нет, они говорят «ни души». То есть, главное в человеке это душа. А англодумающие в таких случаях говорят «no body» — нет туловища, тела. Это очень точно отражает их психологию. Для них — человек это тело, а для нас — душа.

На осеннем рассвете в туман ковыляет дорога,
Оловянные лужи мерцают у дачных оград,
Над опавшей осиной мигает звезда-недотрога,
И на темных кустах полотенца тумана висят.

Как грустна и просторна земля на осеннем рассвете!
Сам не верю, сейчас, в этой сонной предутренней мгле,
Что нашел я тебя на такой необъятной планете,
Что вдвоем мы идем по прекрасной осенней земле.

Утро. По улице идет старушка. Еле-еле вышагивает в направлении поликлиники. Впереди неё, метрах в 50-ти, женщина средних лет. Стоит, терпеливо ждет, когда старушка дошагает.

Мимо проносятся бродячие собаки, дворник метет двор возле магазина, голуби слетаются в поисках крошек на тротуар. Старушка останавливается, капризно поджимает губы:

-Всё, никуда не пойду.

Женщина поворачивается к ней, вздыхает, резко подходит, сердито выговаривая:

-Ну, что ты как маленькая, честное слово! Осталось всего…
… показать весь текст …

Детей я не воспитывал. Я просто приходил и честно забирал их из роддома. Всем остальным занималась жена.
Однажды жена поручила мне следить из окна за гуляющей во дворе Танькой, а сама пошла в музей на работу. Позвонив, она уточнила, как там дочь. Я заверил ее, что каждую минуту выглядываю в окно -Танька играет в песочнице в своем красном пальтишке. Жена воскликнула в ужасе: «Таня свое красное пальтишко износила уже год назад, она гуляет в голубом! Я срочно выезжаю!»

Я — враг весенней суеты
и друг осеннего покоя.
С весною так легко на «ты»,
когда все рюмки налиты,
когда все кудри завиты,
накрашены, и всё такое.

Мне осенью целебней жить,
возвышенней, как в старой драме,
когда внезапно между нами
давно оборванная нить
соединяется узлами,
чтоб прошлое восстановить.
… показать весь текст …

Ближе всех в Японии я сошелся с переводчиком Сагияки-сан, который просил называть его Сёмой. Широко понимаю славистику, он говорил на всех языках польском, армянском, английском. С японским было сложнее. Это выяснилось, когда он пригласил меня в свой любимый ресторан Волга, где мы ножом и вилкой ели борщ и искали общий язык.
— Вы не знаете, - льстиво завязывал я беседу, — как пройти на Фудзияму?
— Понятия не имею.
— А сумо? Вы любите сумо, как я?
— Ненавижу.
— Может быть театр? Что вам дороже но или кабуки?
-Ансамбль Моисеева.
-Тогда природа: сакура, бонзай, икебана?
Сагияки-сан выпил саке, закусил гречкой и ласково спросил:
— Часто водите хоровод? Давно перечитывали Задощину? играете в городки? Ваш сын Еруслан? Жена Прасковья? Сами вы пскопской?
— Рязанский, — сказал я, приосанясь, но добавить к этому было нечего, и мы перешли на водку.

Ненавижу воскресенье.
Утро тянется к закату и минуты, словно таллий, травят воспаленный мозг.
Мне придется встать с постели,
за знакомым препаратом, чтобы в вено-магистралях был кофейный передоз.
Понедельник наступает, темнотой холодных зданий, остановко-ожиданьем, сигарето-недокур.
И пи*Sец в какой печали,
за пределами мечтаний, я тихонько подъезжаю, на свои пять дней в аду.