Как только довёл кого-то до греха-- с чистой совестью возвращайся обратно.

Ну почему, как только появилась одна крупная Приятность, так она тут же, разбивается на кучу мелких неПриятностей…

Мы в ответе за тех, кто сидит у нас на шее.
Мы в ответе ещё и за тех, кто сидит у нас в печёнках.
Короче, мы в ответе за всех сидящих или лежащих на диване, и гундящих при этом, пока мы блаженствуем на ЖМ.

Загубленная молодость, отданная «этому типу», тянется до глубокой старости.

Судьба, наконец, честно призналась ему, что любит другого.

Легко, уходя, громко хлопнуть дверью…
Сложно, возвращаясь… тихо в неё постучать.

Умный подумает, и блестяще ответит.
Мудрый тоже подумает, и скорее всего, промолчит.

Хочешь произвести впечатление? Будь многозначительным, пока собеседник слушает, раскрыв рот.
Вот только беда, он ведь его и закрыть-то может.

Присела «на посошок», поела перед дорожкой,
и с чистой совестью отправилась на боковую.

Ухаживать за девушкой красивой и некрасивой одни и те же хлопоты.
Удовольствие разное.

Если навязчиво думать о плохом, то оно из вежливости… ненавязчиво… станет думать о тебе.

Вот задумалась. Делать глупости, это — физическая работа? Если да, то за это полагается зарплата.
А если это умственный, непосильный труд, то к деньгам, прилагаются ещё и звания.

Хорошо отрежессированные слёзы так дорого достаются.
И так дёшево стоят.

Отношения лучше заканчивать тогда, когда всё ещё «Ах!»,
а не тогда, когда уже всё, как-то «…ох…»

Пока найдёшь родную душу, о стольких чужих наспотыкаешься…

Если тебя обозвали «драной козой» и ты вступила в диалог, то глянь в зеркало.
А вдруг, со стороны --виднее.

Как грустно знать, что в жизни дорогого тебе человека, твоё место где-то там…
Cреди всего прочего.

— Разве трудно научиться любить?
— Для кого-то, это, практически, невозможно.

Я не боюсь потерять «не своё».
Я боюсь не найти «моё».

Как часто тот, кто предлагает согреть, сам нуждается в тепле.