Укутан в пальто младенец, полтинник в ладони скомкан:
Запах сырых полотенец. В надежде понять все толком
В уютный охотничий домик бегут из землянки мыши.
Оставшихся просто гонят — остаться в метель на крыше.
В метель еле-еле дышат, стоят у вокзала «кареты».
— Меня к магазину поближе: промокли все сигареты.
Закончились бабские терки, мы дружно надели калоши.
Я будто давно уже мертвый. Я будто до дырок изношен.
Звонки нелюбимых хозяев с утра не дадут оклематься:
Жизнь — поприще негодяев, да уличные романсы.
К субботе дождемся спасенья: отчистят в Москве тротуары,
И праздничную неделю поделят вконец на пару.

Чтобы остатками этих пальцев
В урну клали мою труху.
Осенним вечером, с целью остаться
Прибуду с запахом моря к утру.

Белым, почти невесомым пеплом,
Искренним счастьем у детворы.
Я поживу, пока ты усердно
Тащишь все за собой в обрыв.

Я был везде, где воздух несоленый,
Где нету моря, скисшего в лесах;
Но спину не согнуть от адской боли
Когда в палату спрячут поневоле
У незнакомых женщин на глазах.