Сердце словно метроном
Ритмы жизни отбивает.
То спешит, то замирает
По дороге в гастроном.

Уронили мышку на пол,
Шнур из «мамы» вырвал «папу».
Повезло на этот раз,
От удара коврик спас.

Старайся верно направлять
И не тянуть, как одеяло, дышло.
Иначе будет воз стоять
С добром давно нажитым выше крыши.

Много ума давно не надо там,
Где есть взамен что-то такое,
Что может дать совсем иное,
Которое уму не по зубам.

Уж лучше банным быть листом,
Уйти из жизни чистым и прилипшим,
Чем фиговым висеть листком поникшим,
Служа личиной на пустом.

Обворовали душу, опечатана она,
Уже ведётся кем-то виртуально следствие.
Подозреваемой была, конечно тишина,
Злодейству дерзко оказавшая содействие.

Бумага нам прощает всё,
Она по жизни главный благодетель.
Хоть и вторичное сырьё,
Но шага первого всегда свидетель.

Нас привязала жизнь к себе, освободив от пуповины.

О буквах лекцию сегодня посетили,
Там проводили снова среди нас ликбез,
Что буквой «Пэ» писателя опередили,
Поэтому издатель оказался без.

Его спортивные семейные трусы
Она сняла тайком с верёвки.
Путь за трофеем был нелёгким —
Засады, слежки и терновые кусты.

Мы по одной ещё не докурили,
А дым вокруг уже пошёл такой,
Как-будто баню чем-то затопили,
Не общую, но очередь рекой.

Упала ложка с рук долой,
Сама упала, каждый видел.
Так от чего же взгляд такой,
Как-будто кто-то её выбил.

Блуждает меж костей язык,
То спит, как в конуре собака,
То скачет, как в корриде бык,
Он друг и враг, и забияка.

Он просто хлеба ей подал кусок,
На что она сказала: — Я всё хочу,
Чтобы твоя семья меня не объедала.

Наушники слушают уши,
Глаза закатиться пытаются.
Язык отдыхает — откушал,
И губы ему улыбаются.

Среди душ родственных не без уродственных.

Одно лишь слово знает целый мир
На языке Гуугу Йимитир .)

Ноль без палочки не нужен даже дырке от бублика.

Чем реже вы будете видеть человека, который сделал вам плохо, тем чаще будете вспоминать, только хорошее, что было связано с ним.

Весной земля всегда вес набирает,
Диету до лета не соблюдает.