Чтобы затычкой к каждой бочке слыть,
Какой и с чем — нет разницы,
Как в горле костью поперечно быть
Или занозой в заднице.

И Муза тоже рознь Музе.
Одна ушаты грязи льёт,
С другой ты, как в джакузи.

Я помню сильное броженье,
Передо мной бурлила ты.
Не пропадёт теперь варенье,
Как прошлогодние цветы.

Сдаётся, перец вам не помогает,
Душа по-прежнему неистово смердит.
Своё добро назад пусть забирает
И в холодильнике всегда его хранит.

Вопрос и восклицание повисли
В безмолвной и седеющей ночи.
Зачем ты крутишь карусели мыслей
И втихаря паскудишь по сети ?!

Гулять в стране той детям запрещают,
От солнца сразу может бросить в жар.
А утверждая, сразу вспоминают,
И даже пень, там будет пень-юар.

Днём смотрю глазами,
Ночью ими сплю,
Только просыпаться
Не всегда люблю.

Перлеет сайт в сети бездонной,
Не низок он и ни высок.
И каждый день волной огромной
Выходит жемчуг на песок.
Его рассматривают в лупу,
Если не видно в микроскоп.
Никто не выглядит здесь глупо
В окошке маленьком, как клоп.
Сумбурных фраз приятны звуки,
Вторая жизнь кипит всерьёз.
Тут никогда не выжить скуке,
Улыбок здесь, как в небе звёзд.

Он так решил — о ней… ни слова!
Цензуру надо соблюдать,
Если не станет гавкать снова,
Досталась же кому-то _ _ _ _ ь!

Хочу открыть вам маленький секрет,
Что я в общении выиграл больше,
Чем не проигрывал за много лет,
Вот только юмор стал немного тоньше.

Обиделся на тёщу зять,
К забору не подходит,
На профиль стала весь менять,
Без шуток жизнь проходит.

Вы не моя ошибка, нет,
Вас до меня ещё привили,
Добавив слёзы крокодильи,
В весьма сомнительный букет.

О, не гневись, почтенная гаргулья!
Не Александр он, да и не твой герой,
Чтобы ломать комедию, как стулья,
И уповаю… ты обретёшь покой.

Манипулируя людьми,
Ты стала её пленницей.
Считаешь выбилась в ферзи,
Отнюдь, просто мошенница.

Я не могу в ответ вам тоже sрaть,
Имея вескую на то причину,
А чтоб могли вы гадости сдержать,
Используйте всегда одну перчину.

Вода вся высохла в реке
И мяч лежит на дне,
Но не стихает вдалеке
Плач детский в тишине.

Пустые мысли до опорожнения всегда найдут места для пополнения.

Откуда воздух к нам идёт,
На что он нос наталкивает,
Озвучить сможет только рот,
Конкретно чем попахивает.

Пусть на ушах лежат карандаши
И чертят линии перед отрезом,
Чем тонны переваренной лапши
Над ними восседают ирокезом.

Пизански хрена лист набок склонило,
В град выстоял, а остальных побило.
И он весь день, пока хватало сил,
Ушибленных, по-своему лечил.