Так вот теперь сиди и слушай —
Он не желал ей зла,
Он не хотел попасть ей в душу-
И тем лишить ее сна…
Он приносил по выходным ей сладости,
Читал в ее ладонях линии,
И он не знал на свете большей радости —
Чем называть ее по имени.
Ей было где-то 36,
Когда он очень тихо помер,
Ей даже не пришлось успеть,
В последний раз набрать его несложный номер…