Только потерпевший кораблекрушение и чудом не утонувший в состоянии понять психологию человека, которому хочется смеяться уже потому, что он дышит.

Не ищите понимания у тех, кого вы сами не понимаете.

Те кого мы отпускаем, уходят в разные места:
Одни уходят за стену недоверия,
Других оставляем в нашей стране печали,
И лишь немногие уходят за радугу, откуда мы постоянно чувствуем их свет.

Всякий раз, когда нам кажется, что мы узнаём кому-то цену, — на самом деле, мы узнаём цену самим себе.

Людям свойственно обвинять других в том, чем сами грешны

Не дарите любимым слишком прекрасного, потому что рука подавшая и рука принявшая, неминуемо расстанутся

Слушай и помни: всякий, кто смеется над бедой другого, дурак или негодяй; чаще всего — и то и другое.

Люди ревнуют только к одному: одиночеству. Не прощают только одного: одиночества. Мстят только за одно: одиночество. К тому — того — за то, что смеешь быть один.

Дети сначала любят, потом судят, а потом жалеют родителей.

Можно шутить с человеком, но нельзя шутить с его именем.

Единственное, чего люди не прощают, это что ты без них, в конце концов — обошелся.

В чем грех мой? Что в церкви слезам не учусь,
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!

Всё чаще ненужными остаются самые верные.

Ты не делаешь меня счастливее, ты делаешь меня умнее.

«Осязают только руки, обнимает — все-таки и всегда — душа!»

Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Все.

Встречаться нужно для любви, для остального есть книги.

Любить — видеть человека таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители.
Не любить — видеть человека таким, каким его осуществили родители.
Разлюбить — видеть вместо него: стол, стул.

Надо молчать, когда болит. Иначе ударят именно туда.

В мире ограниченное количество душ и неограниченное количество тел.