Хмель расслабляться помогает,
но нужно помнить всем подряд,
что это нас лукавый искушает и
лекарство в больших дозах — яд.

Зачем нам критики и пародисты?
Чтоб делать творчеству стриптиз!
Хотя они и сами вроде не нудисты,
Но очень любят всё-таки сюрприз.

То, что сходило с рук в молодости, в старости уже может выйти боком.

Скука букву потеряла —
ну, и сразу сукой стала.
Ей не первый раз терять,
потому что она б@@дь.

Пусть память сама будет решать —
что ей помнить, а что забывать.

Тот, кто не сомневается — частенько заблуждается.

Возможности ограничены способностями.

Искренность не может быть мудрой — она непосредственна.

Что падение, что взлёт это всё равно — ПОЛЁТ.

Завет всегда отличен от запрета,
В нём нет категоричного — нельзя.
И сумерки, предвестницы рассвета,
Указывают нам, в чём истины стезя.

Творец Всевышний Он конечно знает,
Что человек свободным был рождён.
А потому уж ничего ему не запрещает,
Надеется на то, что станет тот умён.

Создав в угоду нам среду существования
Создатель наделил способностью людей
Идти своим путём, сообразно желаниям,
Духовно возрастая, в отличие от зверей.
… показать весь текст …

Счастье молча за углом где-то поджидает: я ж промчался по прямой, а зачем — кто знает.

Тот, кто не сомневается, чаще других ошибается.

Придуриваться — это вам не умничать.

Завтра, в отличие от вчера, может и не наступить.

Богатые живут не в бедности,
но, как они ни изгаляются,
физиологические потребности
тоже нуждой называются.

Каждый любит наслажденье —
получить его нужно суметь:
сладкоежка ест варенье,
мазохист же обожает плеть.

Бежать бы можно,
кабы знать куда
и что не ложно,
где не ждёт беда.

Немногословие мудрецов объясняется тем, что со временем к ним приходит не только опыт, но и склероз.

Гордыню надо усмирять
и делать первым шаг навстречу,
не то придётся потерять —
нам здравый смысл щебечет.

Истории молва коварна очень —
тут на плетень наводят тень.
Будь упомянута не к ночи —
её ведь сочиняют всё, кому не лень.