Каждый живет свою жизнь. И чужой опыт никогда и никем не учитывается.

Юмор, конечно, восстанавливает то, что разрушает пафос, но когда его очень много — он сам начинает разрушать. А от хронического юмора образуется цинизм, с которым жить очень удобно, потому что человек все недооценивает. Всему назначает низкую цену.

Она всем открывалась по-разному. Как рояль пианисту. Кто-то подойдёт, сыграет собачий вальс. А кто-то — экспромт Шопена. А третий просто постучит по клавишам кулаками, и тогда будет блям-блям-блям. Тот же самый рояль. Одному — блям-блям. Другому — божественное звучание.

Люди не завидуют в том случае, когда знают, что сами что-то могут.

Молчать можно по двум причинам: от большого ума и от беспросветной глупости.

«Земля сейчас, если смотреть из космоса, имеет нехорошую, бурую ауру. Много крови. Зла.
Надо чистить Землю.
- Каким образом?
- Не говорить плохих слов, не допускать плохих мыслей и не совершать дурных поступков.
- И все?
- И все. Человек — это маленькая электростанция.
Он может вырабатывать добро, а может зло. Если он выбрасывает зло, атмосфера засоряется бурыми испарениями. И человек сам тоже засоряется. Надо чистить каналы.
- Какие каналы?
- Есть кровеносные сосуды, по ним идет кровь. А есть каналы, которые связывают человека с космосом. Вы думаете, почему ребенок рождается с открытым темечком? Мы общаемся с Солнцем. Солнце проникает в нас.
Мы в него.
- Значит, зло поднимается к Солнцу?
- А куда оно девается, по-вашему?»

Ум заметен даже тогда, когда человек молчит.

Свобода в больших количествах — это одиночество.

…Чем дольше живешь, тем выше поднимается барьер молодости.

Русскому характеру нужно пространство во все стороны. И в сторону подвига, и в сторону безобразий.

Никого нельзя заменить никем.

Природа задолго готовит человека к смерти. Она делает его всё равнодушнее, потихоньку гасит в нём свет, как служитель театра после спектакля. Сначала гасит свет на сцене, потом в зале, потом в фойе и напоследок в гардеробе.

Я заметила, что когда складывается — складывается сразу. Или не складывается никогда. Если колеса буксуют- не жди. Иди в другую сторону. Значит, небо не хочет.

— Никто, кроме мамы, не знает, какой я был маленький. В ней я весь, как в компьютерной памяти, — проговорил Миша. — Если она уйдет, она все унесет с собой и останется только то, что Я СЕЙЧАС. Без корней и без прошлого…

Говорят, что песок — развеянный камень. Каждая песчинка — время. Значит, пустыня — это тысячелетия.

Чудо только маскируется под чудо. А на самом деле — это проявление справедливости

— Зачем я тебе? — спокойно спросила она. — Я старая и некрасивая.
Есть молодые и красивые.
— Некрасивых женщин не бывает, — возразил я.
— А старые бывают.
— Желтый лист красивее зеленого. Я люблю осень. И в природе, и в людях.

… Все-таки любовь, если она настоящая, остается в человеке навсегда. Как хроническая болезнь.

Когда пишет мужчина — он смотрит на Бога, а когда пишет женщина — она смотрит на мужчину, вот в чем разница между мужской и женской литературой.

Когда вместе проходишь дорогу, то изменения незаметны. Ум не знает возраста тела.