Это кажется странным, но я редко остаюсь наедине с собой и даже если в комнате нет никого, кроме меня, это ещё не значит, что я способен увидеть себя, своё дело и своё прошлое спокойно и беспристрастно. Лишь в последние годы мне удавалось время от времени добираться до самого себя. Нужно многое, чтобы пробиться через жалость к себе, через лёгкость самооправдания, но зато если это удаётся, и выигрываешь многое. Полузнание или даже четвертьзнание самого себя — одно из самых неодолимых последствий пережитого.

Но о чём бы я ни думал — я думал о ней! Я начинал дремать и вдруг с такой нежностью вспоминал её, что даже дух захватывало и сердце начинало стучать медленно и громко. Я видел её отчётливее, чем если бы она была рядом со мною. Я чувствовал на глазах её руку.
«Ну ладно — влюбился так влюбился. Давай-ка, брат, спать», — сказал я себе.

Для того, чтобы стать историком, нужно чувствовать подземные толчки истории.