—Всё приходит тогда, когда оно должно приходить. Иногда знаешь, я так люблю посмотреть назад в прошлое, а ведь произошло то, что именно тогда, когда нужно было. Я вот тогда там не согласился или со мной, что-то произошло-это всё не просто так произошло, потому что там складывается в цепочку событий. И ведь действительно так должно было быть.

—Он очень пытливый и избирательный. Он фанатично предан своему делу и можно сказать, что он служит ему бескорыстно. Я редко встречаю такую преданность профессии, поэтому он и ДиКаприо. Он, как следователь. У него нет ни единого момента, которого он бы не знал в своей роли, и чего бы он не понимал. Всё проработано до микрона. Он готовится, как следователь. Вот он такой человек. Он профессионал высочайшего класса.

—Кто может ещё быть ближе матери? Ближе никого не будет. Никогда. Я почему-то, как показывает жизнь, в этом убеждён и уверен, что даже жена тебе не станет ближе, чем мать. И рвётся какая-то связь внутренняя, очень мощная. Боль никуда не уходит, она становится тупее. А все эти сказочки про время; то, что оно лечит. Нихера оно не лечит! Оно только калечит!

—На встречи с таким врачом, как на них идёшь? Как к стоматологу, чутка нехотя, или, наоборот, как к стакану с водой, когда тебе пить хочется?
—Многие к этому очень долго идут, стесняются этого и потом могут просто прийти и уйти. Не все любят копаться в своём грязном белье, как бы разбираться с собой. С одной стороны, это и стыдно, и стеснение какое-то, но на это просто нужно решиться-это нормально. Это цивилизованный подход к работе над собой.

—Я догадываюсь, как голливудский кинематограф делается и, оказавшись там, я просто увижу, что это отлажено как швейцарские часы. Там индустрия отлажена так. У нас же, как у Жванецкого Михаила Михайловича: «Всё купил. Принёс. Включил. Не работает». Почему? Не знаю. У нас постоянно что-то не готово, что-то случилось.
—Я просил голубой троллейбус, почему он красный?
—Но это же троллейбус!
—Но я ведь просил 67 года, а этот 92 года!
—Какая разница? Это же троллейбус!
У нас вообще, как кто-то мне, помню, сказал: «Съёмочная группа-это микромодель нашего государства». Это прям видно, начиная от верхушки и заканчивая съёмочной группой.

—Странно открываться в этом мире, если всё вот это открыть сожрут же! Разочаровываться очень больно, так часто разочаровывался, да. По себе же людей не судят, а в силу своей мечтательности наделял людей такими качествами, которых у них нету. Я их как-то пьедестализировал, знаешь, а там на самом деле этого ничего нет.