— Некоторые люди слишком рано начинают печалиться, — сказал он. — Кажется, и причины никакой нет, да они, видно, от роду такие. Уж очень все к сердцу принимают, и устают быстро, и слезы у них близко, и всякую беду помнят долго, вот и начинают печалиться с самых малых лет. Я-то знаю, я и сам такой.

Рэй Брэдбери

Если во времена «Фаренгейта» я писал о тирании большинства, то теперь я говорю о тирании меньшинств. В наши дни остерегайся и тех и других! Первые пытаются заставить тебя делать каждый день одни и те же вещи, вторые пишут мне, например, что стоило бы уделить больше внимания правам женщин в «Марсианских хрониках» или придумать больше чернокожих героев в «Вине из одуванчиков».

Мой ответ обоим сборищам одинаков: большинство вы или меньшинство — идите к чёрту, прямо в ад, вместе со всеми, кто попытается говорить мне, что делать и как писать. Сейчас всё общество разделилось на разнокалиберные меньшинства, которые на деле суть те же книгосжигатели — они жгут книги путём их запрещения.

— Никогда не думал, что Господу присуще чувство юмора, — заметил отец Стоун.
— Сотворившему утконоса, верблюда, страуса и человека? Да бросьте!

Теперь люди скорей прячутся в дом, будто кукушки обратно в часы, когда прокукуют время. Только что на верандах было полно народу и все трещали, как сороки. И сразу двери захлопнулись, никаких разговоров не слыхать, только листья с деревьев так и падают.

Книги — только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть.

Большинство молодых людей до смерти пугаются, если видят, что у женщины в голове есть хоть какие-нибудь мысли…

Эту статью Рэй Бредбери написал в далёком 1979 году, как своеобразное послесловие к своему роману «451 по Фаренгейту». По неизвестной причине она так и не была переведена на русский язык до недавнего времени. Но вопросы, затрагиваемые в ней, актуальны до сих пор.
Около двух лет назад (этот текст Брэдбери написал в 1979 году — прим. ред.) я получил письмо от серьёзной молодой воспитанницы колледжа Вассара (один из семи старейших и наиболее престижных женских колледжей на восточном побережье США —…
… показать весь текст …

Главное для меня — не переставать удивляться. Перед отходом ко сну я непременно даю себе наказ с утра пораньше обнаружить что-нибудь удивительное.

Часы.
Это они отравляют и губят жизнь,
вытряхивают человека из теплой
постели,
загоняют в школу, а потом в могилу.

Надо только хорошенько выспаться, или пореветь минут десять, или съесть целую тонну шоколадного мороженого, а то и всё это вместе, — лучшего лекарства не придумаешь.

Будь тем, что ты есть, поставь крест на том, чем ты была.

«Я и правда живой,-думал Дуглас.-Прежде я этого не знал, а может, и знал, да не помню».
-Том…как по-твоему, все люди знают…
знают, что они… живые…
-Ясно, знают! А ты как думал?
-…Хорошо бы так,-прошептал Дуглас.-Хорошо бы все знали."

И может быть они правы.
Может быть лучше не видеть жизни такой,
как она есть, закрыть на всё глаза и веселиться.

Главное — это космос и его необъятность. Мне всегда нравилась его идея: пустота сверху, пустота снизу и ещё большая пустота между ними, а в ней я.

Я получил образование в библиотеке. Совершенно бесплатно.

то, что для одного — ненужный хлам, для другого — недоступная роскошь

— Что ты высматриваешь, пап?
— Я искал земную логику, разумное правление, мир и ответственность.
— И как, увидел?
— Нет. Не нашел. Их больше нет на Земле. И, пожалуй, не будет никогда. Возможно, мы только сами себя обманывали, а их вообще и не было.

Господи, да все мы так делаем! Мы спотыкаемся о стул и проклинаем его, а не нашу неловкость. Если мы промазали, играя в гольф, то ругаем клюшку, мячик, неровную площадку. Или неприятности в бизнесе, мы обвиняем бога, погоду, судьбу, но только не самих себя.

…ко всему привыкаешь и уже просто перестаешь замечать.