Она не была знахаркой. Просто очень хорошо разбиралась в травах и меня с детства приучала. Если болит живот-пью фенхель, ромашку. Но главное воспоминание-то, что у бабушки были потрясающие отношения с дедом. Очень хочу такие отношения в своей семье. Главное для меня-личная жизнь. После первого брака долго была одна. Сознательно. Поняла, что должна все переосмыслить. Если, что-то распадается, то причина только в тебе.

Меня невозможно выжить. И я бы не хотела обсуждать кого-то. Плохие люди в моей жизни не попадались. Просто это были другие люди: мои интересы не совпадали с их интересами и никогда не совпадут. Может, мне было некомфортно в коллективе, потому что я одиночка. Кроме того, у меня совсем другой образ жизни, потому что я не люблю рестораны и клубы. Четко отмеряла, сколько времени мне нужно для сна, чтобы поддерживать себя в форме. Регулировала ночное питание, потому что оно плохо отражается на организме. В общем, делала все, чтобы выйти из гастрольного графика с минимальными потерями.

Я считаю себя богатым человеком, потому что не каждый актер может позволить себе долго не сниматься. Тем более когда есть соблазн поработать пару дней, получить гонорар и спокойно жить некоторое время. Кто-то скажет, я выпадаю из обоймы. Но я делаю это осознанно. Нет, не считаю себя выше. Просто мне это неинтересно. Не понимаю людей, которые снимаются в политрекламе, если это не их личная позиция. Ведь это оказывает огромное влияние на массы. Деньги такой ценой мне не нужны. Я не ищу миллионов. Мне нужны средства, чтобы путешествовать и помогать. Мне плохо, когда хочу помочь, но не могу. Себя, конечно, тоже люблю баловать.

Все решает режиссер. Возможно, в 2014 году, а возможно, и нет. Просто материала действительно много. Для меня очень ценно, что была задача сделать глубокий, красивый фильм. Хотя в случае с этим фильмом даже сценария не было-все строилось на импровизации. Вообще я сразу отказываюсь, когда говорят: «Сценарий плохой, но кино будет хорошим». Я в это не верю, потому что знаю-не будет. Я не классическая актриса. Я актриса по любви, когда мне нравится-снимаюсь, то есть редко.

Думаем. Просто у Русланы сейчас серьезный гастрольный график. И мы решили отложить проект. Как можно давать адекватные советы, если твоя личная жизнь не устроена? Я у Руси спрашиваю: «Ты замужем?» — «Нет». — «И я нет. Прекрасно! Две одинокие стервы решили сделать проект, в котором будут издеваться над мужчинами и женщинами, как это сейчас делают другие». Мы решили не подавать плохой пример. Но сейчас Руся вышла замуж. Я в процессе. Так что…

Отразился, но, только в одном: я не видела, что у меня дома происходит. Никто меня не обманывал, ничего плохого не случилось. Я о другом. Просто развелась бы гораздо раньше. Не было времени заниматься семейными делами.

Правильное питание и йога. Для здорового цвета лица могу посоветовать пить фрэш, отвар из овса и есть пророщенную пшеницу.

Нет. Со свадьбой не спешу. Я встречаюсь с мужчиной и считаю, что пока женщина не вышла замуж, она находится в поиске. Может, мне судьбой предначертано быть одной? Думаю, все должно произойти в нужное время. Я сомневаюсь даже не в мужчине, который со мной, а в себе-этот ли мне нужен? Считаю, имею право на выбор. Возможно, сомнения связаны с тем, что первый брак у меня был ранний? Мне было 23. Не сказала бы, что ранний. Просто мне свойственно сомневаться. К примеру, в ведической культуре, которую я сейчас изучаю, есть наставники, которые помогают людям принимать решение. Например, о замужестве. Это правильно. Когда начинаешь встречаться, ты увлечен и не можешь оценить, сможет ли человек нести ответственность за семью.

Мы общаемся. В основном по телефону. Он всегда дружески относился ко мне, а я к нему. Именно это устраивало меня во время нашей совместной работы. Мне сложно в жестких рамках. Я бесшабашная в этом плане. Хотя чётко понимаю, чтопорядок в коллективе должен быть. И Андрею удавалось поставить работу коллектива в жесткие рамки, что касалось работы на сцене, репетиций, все было серьезно. Несмотря на это, в коллективе царила легкая творческая обстановка. Я ушла не потому, что кто-то испортился, просто Андрея больше увлекла музыка, чем театр. Я мечтала играть в мюзиклах. Знала, у него были наметки в этом плане, ждала, но в итоге он почему-то отказался от этой идеи. С коллективом мы не очень ладили. Почему? Может быть, потому что я конфликтная, а может, потому, что мне было с ними неинтересно. У меня были два друга-звукооператор Андрей Цистанов и Игорь Дремлюженко, который занимался декорациями. Общалась с ними и с Андреем.

На тот момент это было необходимо. Мои друзья-бизнесмены открыли рекрутинговое агентство в основном для меня. Это был интересный опыт. Потенциальные клиенты с юмором реагировали, когда меня видели. Но к моей деятельности относились серьезно. Я в течение года собиралась уйти, потому что мое время там закончилось. Я издевалась над собой: говорила, что должна, что мне интересно. На самом деле мне уже было неинтересно. В тот момент, когда я это осознала, мне нужно было уйти, а я непонятно за что держалась. Болезнь-моя расплата за нечестное отношение к себе. С тех пор прошло 7 или 10 лет. На тот момент это было так, а являлось ли это правдой-сейчас невозможно оценить. Просто я была в очень плохом состоянии.

Да, но у меня не было совместных с ними сцен, поэтому не знаю, что там происходило. Они играли самих себя. В другом времени. Мне было интересно. В ночь, когда были съемки этой всей компании, я прямо спать не могла от любопытства.

Я играла жену Ландау, но в то же время небыло задачи создать её живую копию. Перед съёмками меня просили не заглядывать в литературу о ней. Но уже после съемок, когда я читала о ней, поняла, что совпадения все-таки были живую копию. Перед съемками меня просили не заглядывать в литературу о ней. Но уже после съемок, когда я читала о ней, поняла, что совпадения все-таки были.

Работа была круглосуточной, потому что все актеры в прямом смысле этого слова жили в съемочном павильоне (специально для фильма построили беспрецедентные по масштабам декорации.) Репетиций в классическом понимании не было, только жизнь, которую периодически снимали. Людям не говорили: «Вам нужно пройти из точки, А в точку Б». Камера подстраивалась под актеров, а не наоборот. Только спустя год я почувствовала, что готова к новым съемкам. Поначалу было опустошение.