«Звездной болезнью» Юра страдал,
Хоть в облаках непрерывно летал.
Люди смеялись вослед: «Ну и сноб!»
Молча тащил он домой телескоп.

Через боль, и пот, и слезы воплощаются здесь грезы.

Не спорил с глупцом самурай.
Он молча свой путь продолжал.
Судьба им ответ преподаст.

Коль кукухой ты летаешь,
Начиная новый день,
Коли часто поступаешь
Как осел или точь олень —

Попроси ты в зоопарке
Себе место подыскать,
И тогда психолог жалкий
Перестанет приставать!

О, вся фармацевтова мафия,
О, лже-медицинская рать!
Здесь будет тебе эпитафия:
«Убийцей смогла она стать».

Журналист Антошка
Скунсом был немножко:
В номер кто впускает —
Нос свой зажимает.

Палач Ярок в душе был мил —
И с грустью головы рубил.
Но мало кто смог то узнать.
Святой мучитель, так сказать.

— Воруют, здесь, смотрю, как прежде —
С порога молвил Салтыков. — 
Пусть я пока еще в одежде —
Боюсь, оставят без носков.

Бандит Толян — непогрешим,
Философ Толя — грешен.
Так человек всего один
По-разному был взвешен.

Когда-то каждый выбирал
Здесь Миссию по нраву.
Но как родился — возжелал
Забаву и халяву.

В мире детских грез
Нет кровавых слез.
Мир же детских грез
Взрослым — невсерьез.

Хитрюга Петр, как мы знали,
Европу страстно полюбил.
И прорубил окно в те дали —
А лучше б дверь заколотил.

Станут сканировать скоро геном,
Нужных людей отбирать «на потом».
Опыт над клеткой продолжится их,
Только родится не гений, а псих.

Методы свечения здесь у всех свои:
Кто-то светит — разумом, кто-то — за рубли,
Кто-то, сев на лампочку попою верхом,
А поэты светятся… правильно, стихом!

Так дочку Люду мать учила:
«Во всем блюди ты красоту».
И от нее потом разило
Духами даже за версту.

Метил в meta-человека,
Но не вышел рожей Марк.
Вот историкам потеха:
Целый людо-зоопарк!

Человечество вышло к звездам! Его «звезды» оказались настолько мелочны и себялюбивы, что быстро спустили его назад на грешную Землю.