Детский дом — это та же неволя, 
общежитие брошенных душ. 
Это море печали и горя — 
неизбывная детская грусть. 
Чем-то разные, чем-то похожие,
мамой тетю чужую зовут. 
Их сердечки тоской обморожены,
в ожидании чуда живут. 
Чудо — это, чтоб их навестили, 
вдруг пришли и забрали домой.
Чтоб семейный очаг растопили
 и назвали «моя» или «мой».