Ну что же, с Рождеством вас, черти!
Гореть в аду все будем — вместе!
И весело! Давно уж знаем,
Что мы к огню все — быстро привыкаем!
Спешим на бал, чтоб рождество отметить,
И всех попробовать на зуб,
Чтоб холодела в жилах кровь, заметить,
И вилкою во лбу — наметить.
Но и в живых оставить, кто сердцу люб…

Эмоции текут и не дают покоя,
В висках играют барабанной дробью,
Выводят душу ранами из строя,
И проливаются в сердца любовью.

И никуда не спрятаться от этих чувств,
Слезами, криком — не решить вопроса,
Заломы пальцев слышишь хруст,
Летишь в рассвет за альбатросом.

Испарина на лбу и бледность,
Когда эмоций шквал проносится,
Холодным айсбергом надменность,
Презреньем мозг и ум выносится.
… показать весь текст …

Соблазн твой — знаю чем закончится,
В туманном переплёте — с Гёте,
Офелией — в запоях корчиться,
От одиночества…

Вы знаете, что означает фраза: — «плачет сердце постоянно»?
Знаете ли вы чувства плачущего сердца?
Да, бывают дни у человека, когда в сердце заходит — скорбь, и сердце сжимает невыносимая боль,
грусть от утраты любимых и близких, но она проходит, мелкими, семенящими шагами покидает телесные ощущения,
сглаживает утюгом смирения все цветовые гаммы чувства расставания.
Одевает платок примирения с новыми условиями жизни без…
Да, бывают войны, и сердце начинает плакать от паутины страхов, опутывающие…
… показать весь текст …

Я с солнцем танцевала вальс,
От счастья сердце разыгралось,
Мы с ним кружились в облаках,
И ветер нежно подпевал нам.
И солнца милые лучи
Вели меня над бренным миром,
Да, я счастливой родилась,
Я танцевала со своим кумиром…

Я люблю и своих мне эмоций достаточно,
Я в своих купаюсь флюидах,
Замирает душа загадочно,
За ответом летит к пирамидам…

День и ночь обливаясь чувствами,
Плачет, стонет смеётся тело,
Насыщаясь страстно безумствами,
Ненасытность меня одолела!

Я любимая, я люблю, я летаю!
Где б ты ни был над тобой парю,
От любви своей процветаю,
И Вселенной любовь дарю!

Ты проказником — ветром в мыслях,
От мечтаний вздымается грудь,
Сексуальность одета в крылья,
И опять мне глаза не сомкнуть.

Терминатор — вибратор в поджилках,
Хоть на стены от него бросайся,
В голове шелестят опилки,
Где б ты не был — найду, дожидайся!

Прошагаю в сандалях пол-света,
Проползу в непролазные кущи,
И сгорю под тобой кометой…
Тороплю я свой день грядущий…

Топнуть ножкой,
Он — на колени,
Топать негде,
В округе — олени…

Как ты смешно волнуешь кровь,
Своей рукой, хлопком нежданным,
Передо мной стоишь ты вновь,
В своём обличьи первозданном.

Увидев наготу твою,
И падая от смеха навзничь,
Я для тебя романс спою,
И нет нужды до белых здравниц.

С ума мы сводим белый свет,
Своими стонами и смехом,
Молчать в любви терпенья нет,
Пусть помолчат соседи с эхом…

Хочется спрятаться за подушкой,
Растянувшись лежать и зевать,
Стать игривой и нежной подружкой,
И на планы свои наплевать.

Нет ведь, жёсткой подушка кажется,
Душит мягким пером мой мозг,
И чего-то ещё желается,
Каждый день задаю вопрос…

Что тебе не живётся спокойно?
И зачем желать перемен?
Всё равно же станешь покойником,
Кто предложит нам что-то взамен?!

Моя душа полна печали, любимый мой,
Тоска все силы поедает, как моль…
Изъела сон, грызёт проклятая покой,
Ох, Боже праведный, зачем дана разлука, боль?

Внутри тревога и смятенье, ты — далеко,
Волненья шквалом по коже бродят, ох, нелегко!
От холода с молитвой к Богу, Он — высоко…
От глаз страданье тщетно спрятать — глубоко…

Смеркалось…
(две современно — оснащённые ведьмочки за монитором переписываются,
выплывает запись от третьей… И полились строки в эфир вселенной…)

Вот и ещё ведунья на наш костёр явилась,
Добрейшая душой и с тихим нравом,
Да, тут история всех нас развеселила,
В душе зажгла нежнейшие октавы,
Пленённые мы — нежностью к мужчинам,
Благоволим играть во что угодно,
Лишь не было б для слёз причины,
Целуем их мы — чинно, благородно!

Я ли это с паутинками возле глаз и губ,
С припорошенными снегом висками,
Зазеркальное эхо зовёт душу вглубь,
И печаль рассыпает волнами.

Взмах ресниц искривляет улыбку,
Бледность щёк от слоновой кости,
Окрещу свою встречу ошибкой,
На планете земля все мы — гости.

В отражении глаз моих внуков,
Искра вечности воссияет,
Расстворюсь в мираже и глюках,
Уже память всё забывает…

Я до общения свожу людей глаза,
Я мышь компьютерная — проводница,
На мониторе курсор — егоза,
С душой людскою он сроднился.

Любое фото, что укажет взгляд,
Беру на мушку, дам вам разглядеть,
На клавиатуре есть меню, и если рад,
То это фото можно — догола раздеть!

Заряд энергии такой, что физкультура спит,
Лишь нос от умиления сопит…

Дай всем, Боже, избавления от грусти,
В нашей жизни трудностей навалом,
В каждое столетье рылом в напасти,
В каждом доме жизнь под покрывалом.

Кто-то мается от боли неутешной,
Кто-то пьёт по-чёрному весь год,
Кто-то прячет взгляд свой грешный,
Кто-то обезумевший поёт.

Крыльев не хватает на раздаче,
От обиды люди горько плачут,
Пусть приходит к каждому удача,
Хоть немного, дай её хлебнуть…

«Хитрая речь спит в глупом ухе» —
Не разглядеть слона в навозной мухе,
Шатаясь, ковылять до урны,
Голосовать за умных и культурных —
В делах амурных с иностранцами,
Чтоб перестать быть голодранцами.
Где есть такая муха — слон?
Провинциалы шлют поклон —
Полузадушенные властью,
Пред урной в кому не упасть бы,
И снова в клетку не попасть,
Не дайте нам совсем пропасть…

Мой муж вот никакой «не толстый»,
Но вся ему еда идёт на пользу,
Подумаешь живот упёрся в нос,
Всего за десять лет размер подрос.
И широта души ушла на подбородок,
Легла, чрез красны щёки улыбается,
Такой вот милый самородок,
Сам над собой лишь умиляется…

Петрарку и Кафку? Да ну их подальше,
Дом — 2, или Нафка, вот развлечение,
Посмотришь на блуд, и без фальши
Проснётся желаньем влечение.
Супругу прошепчешь: — единственный,
Забудешь про храп и живот,
И вечер станет таинственный…
Какой же он всё ж — бегемот…

Толстый папа, толстый дед,
Толстый завтрак и обед,
За троих я ем котлеты,
Ночью снятся пируэты,
Толсты косы, толсты ноги,
Грудь и думы не для йоги,
Я большая-пребольшая,
С ветром в поле не общаюсь,
Я люблю кровать большую,
Глядя на худых, тоскую.
Видно что-то не в порядке,
Может тело в лихорадке?

Призрачный мир грёз
Громом средь ясного неба:
Любовь — составная слёз,
Коэффициент насущного хлеба.

Хлеба — в сердцах полей,
В зёрнах, измолотых в пыль,
Закровоточил елей,
Жизнь превращая в быль.

И, обжигая наивность,
Ветру упрямо шепчешь:
— Любви я хочу, как милость,
Как свежего хлеба, вечно!
… показать весь текст …