Впасть в обморок беспамятства, как плод,
уснувший тихо средь ветвей и грядок,
не сознавать свою живую плоть,
ее чужой и грубый беспорядок.

Вот яблоко, возникшее вчера.
В нем — мышцы влаги, красота пигмента,
то тех, то этих действий толчея.
Но яблоку так безразлично это.

А тут, словно с оравою детей,
не совладаешь со своим же телом,
не предусмотришь всех его затей,
не расплетешь его переплетений.
… показать весь текст …

Сияет сад, и девочка бежит,
Ещё свежо июля новоселье.
Ей весело, её занятье — жить
И всех любить, и быть любимой всеми…

…

…Сентябрь-чудак и выживать мастак.
Быть может, он не разминется с нами,
пока не будет так, не будет так,
что мы его покинем сами.

И станет он покинутый тобой,
и осень обнажит свои прорехи,
и мальчики и девочки гурьбой
появятся, чтоб собирать орехи.

Вот щелкают и потрошат кусты,
репейники приклеивают к платью
… показать весь текст …

Любовь к любимому есть нежность ко всему вблизи и вдалеке. Пульсировала бесконечность в груди, в запястье и в виске.

В саду личинка
выжить старается.
Санта Лючия,
мне это нравится!

Горсточка мусора-
тяжесть кармана.
Здравствуйте, музыка
и обезьяна!

Милая Генуя
нянчила мальчика,
думала — гения,
вышло — шарманщика!
… показать весь текст …

Есть в сумерках блаженная свобода
от явных чисел века, года, дня.
Когда? — Неважно. Вот открытость входа
в глубокий парк, в далёкий мельк огня.
Ни в сырости, насытившей соцветья,
ни в деревах, исполненных любви,
нет доказательств этого столетья,
бери себе другое — и живи.
______________________
_____

Я уверена, что обязательная черта талантливого человека — это немедленно чувствовать и любить талант другого человека. Я уверена, что все злопыхатели бездарны

Не прошу ничего, не прошу ничего,
Мне не надо ни счастья, ни славы,
Только знать, что всегда у плеча моего
Два товарища — слева и справа.

Их не тронет война, их не тронет война,
Обойдет их беда стороною,
Пусть всегда, словно музыка и тишина,
Два товарища будут со мною.

Дальний отблеск годов, дальний отблеск годов
Не страшит меня, честное слово,
Лишь бы знать, что в беседке у Чистых прудов
Двух товарищей встречу я снова.

Так бел, что опаляет веки,
кратчайшей ночи долгий день,
и белоручкам белошвейки
прощают молодую лень.
Оборок, складок, кружев, рюшей
сегодня праздник выпускной
и расставанья срок горючий
моей черемухи со мной.
В ночи девичьей, хороводной
есть болетворная тоска.
Ее, заботой хлороформной,
туманят действи цветка.
Воскликнет кто-то: знаем, знаем!
Приелся этот ритуал!
… показать весь текст …

«Пятнадцать мальчиков…»

Пятнадцать мальчиков, а может быть и больше,
а может быть, и меньше, чем пятнадцать,
испуганными голосами
мне говорили:
«Пойдем в кино или в музей изобразительных искусств».
Я отвечала им примерно вот что:
«Мне некогда».
Пятнадцать мальчиков дарили мне подснежники.
Пятнадцать мальчиков надломленными голосами
мне говорили:
«Я никогда тебя не разлюблю».
Я отвечала им примерно вот что:
… показать весь текст …

Уж август в половине. По откосам
по вечерам гуляют полушалки.
Пришла пора высокородным осам
навязываться кухням в приживалки.

Как женщины глядят в судьбу варенья:
лениво-зорко, неусыпно-слепо —
гляжу в окно, где обитает время
под видом истекающего лета.

Лишь этот образ осам для пирушки
пожаловал — кто не варил повидла.
Здесь закипает варево покруче:
живьём съедает и глядит невинно.
… показать весь текст …

Еще ноябрь, а благодать
уж сыплется, уж смотрит с неба.
Иду и хоронюсь от света,
чтоб тенью снег не утруждать.

О стеклодув, что смысл дутья
так выразил в сосульках этих!
И, запрокинув свой беретик,
на вкус их пробует дитя.

И я, такая молодая,
со сладкой льдинкою во рту,
оскальзываясь, приседая,
по снегу белому иду.

Ещё Ноябрь, а благодать уж сыплется, уж смотрит с неба.
Иду и хоронюсь от света, чтоб тенью снег не утруждать.

Я размышлял в Сигнахи, на горе,
над этим миром, склонным к переменам,
Движенье неба от зари к заре
казалось мне поспешным и мгновенным.

Еще восхода жив и свеж ожог
и новый день лишь обретает имя,
уже закатом завершен прыжок,
влекущий землю из огня в полымя.

Еще начало! — прочности дневной
не научились заново колени.
Уже конец! — сомкнулось надо мной
ночное благо слабости и лени.
… показать весь текст …

Опять нет снега у земли.
Снег недоступен и диковин.
Приемлю солнцепек зимы,
облокотись о подоконник.

Дымы из труб — как словеса,
чей важный смысл-абракадабра,
и голубые небеса
дивятся странности подарка.

Я даровал бы крышам снег,
будь я художник иль природа, —
иначе совершенства нет
в пейзаже с тенью дымохода.

Замечаю: душа не прочна
и прервётся. Но как не заметить,
что не надо, пора не пришла
торопиться, есть время помедлить.

Прежде было-страшусь и спешу:
есьмь сегодня, а буду ли снова?
И на казнь посылала свечу
ради тщетного смысла ночного.

Как умна-так никто не умён,
полагала.А снег осыпался.
И остался от этих времён
горб-натруженность среднего пальца.
… показать весь текст …

Если в человеке разум светлый, он на богатстве зацикливаться не станет. Он будет стихи писать, картины рисовать… Или выдумывать какое-нибудь хитроумное устройство… Всякое художественное состояние личности избавляет ее от близости к преступлению. Я называю это «скованность культурой». Она не позволяет человеку воровать не оттого, что он боится, а потому, что не может. Скованность культурой — это дисциплина цивилизации.

Со мной с утра не расставался Дождь.
— О, отвяжись! — я говорила грубо.
Он отступал, но преданно и грустно
вновь шёл за мной, как маленькая дочь.

Дождь, как крыло, прирос к моей спине.
Его корила я:
— Стыдись, негодник!
К тебе в слезах взывает огородник!
Иди к цветам!
Что ты нашёл во мне?

Меж тем вокруг стоял суровый зной.
Дождь был со мной, забыв про всё на свете.
… показать весь текст …

А напоследок я скажу.
А напоследок я скажу:
Прощай, любить не обязуйся.
С ума схожу.
Иль восхожу к высокой степени безумства.
Как ты любил? Ты пригубил погибели.
Не в этом дело.
Как ты любил? Ты погубил.
Но погубил так неумело.

Так напоследок я скажу…

Работу малую висок еще вершит.
Но пали руки,
… показать весь текст …

Опять сентябрь, как тьму времён назад,
и к вечеру мужает юный холод.
Я в таинствах подозреваю сад:
всё кажется — там кто-то есть и ходит.

Мне не страшней, а только веселей,
что призраком населена округа.
Я в доброте моих осенних дней
ничьи шаги приму за поступь друга.

Мне некого спросить: а не пора ль
списать в тетрадь — с последнею росою
траву и воздух, в зримую спираль
закрученный неистовой осою.
… показать весь текст …