Старый еврей, навсегда возвратившийся в детство,
Жить не желая ни дня без любимых сирот,
Что он оставил сегодняшним детям в наследство
В мире, где гадостной взрослости невпроворот?
Старый еврей, освятивший последним отказом
Жизнь после смерти, как свет, исходящий с небес,
Что он шептал в душегубке, сочащейся газом,
Тем, кто ещё мог услышать? В сознанье и без…
Старый еврей… Не прикрыться уже псевдонимом:
Слитый с обложками ввек нестареющих книг,
Он проплывает над родиной лагерным дымом —
Польский двойник.