Деньги можно кидать на ветер, пока он дует в твою сторону.

Я не страдаю раздвоением личности, поскольку одновременно являюсь и Уолтом Диснеем, и Микки Маусом. Разумеется, на сцене я один, в туалете другой, на улице третий — любой человек ведет себя точно также, каждый устраивает собственное шоу.

Все, что тебя не убьет — оставит шрам!

Музыка — это самый сильный вид магии.

—На самом деле, все мы-просто участники скандального ток-шоу. Просто не всех из нас туда приглашают.

—Макияж, мне нужен не для того, чтобы быть похожим на клоуна или Джина Симмонса, что для меня, это одно и то же. Я делаю «мейк-ап» с той же целью, с какой его делают женщины. Я всегда хожу в гриме. Даже, если вам кажется, что на моем лице нет косметики, она все равно есть. Знаете, это излюбленный трюк студенток колледжей. Девушка говорит вам: «Я не накрашена», но это вовсе не значит, что она пришла без макияжа. Кто знает, может, она напомадила себе половину губы?

—Меня часто спрашивают: «Мэрилин, чего ты боишься больше всего?» А всегда отвечаю: «Себя». И это правда. Потому, что самая большая угроза зачастую исходит от нас самих.

Люди не хранят дневники для себя. Они хранят их для других как секрет, о котором не хочется рассказывать, но при этом хочется, чтобы о нём знали все.

—Всё лицемерие, с которым я сталкивался в жизни, как нельзя лучше, помогло мне понять, что все мы имеем светлую и темную половины, и каждая не может существовать без другой.

—Есть два типа людей: те, кто меня любят и тупые.

—Меня так достали люди, думающие, что искусство должно быть красивым и приятным глазу. Искусство может быть красивым, оставаясь в то же время страшным, гротескным или пугающим. Это не делает его менее значимым. Если люди испуганы или шокированы, они должны спросить себя, почему, а не выдвигать в ответ цензуру.

— Я никогда не говорил, что ты пытаешься быть похожим на меня. Я сказал: «Будь ты собой и улучшишь мир».

—Приравнивать себя к большинству-это действительно сложная задача. Создавай искусство таким способом, который сможешь контролировать. Я всегда выбирал труднейший. Я всегда избегал очевидных и наиболее подходящих вещей. Вместо них, я использовал то, что подходит мне только сейчас. Жить трудно. Не жаловаться на жизнь ещё труднее. Я создал нечто, что сделало меня сильнее.

—Я никогда не ненавидел истинного бога. Я ненавидел бога людей, которых я ненавижу.

—Если делаешь, что-то плохое каждый день, то быстро втягиваешься.

—Я всегда верил в то, что отдельно взятый человек умен изначально. В отличие от толпы, которая глупа.

—Почти все, кого я встречал в своей жизни, не понимали, что сатанизм состоит не в ритуальных жертвоприношениях, раскапывании могил и поклонении дьяволу. Дьявола не существует. Сатанизм-это поклонение себе, потому что, только ты ответственен за свои собственные добро и зло. Война христианства с дьяволом, всегда была борьбой с самыми естественными человеческими инстинктами: с потребностью в сексе, насилии и самодовольстве и отрицанием принадлежности человека к миру животных. Идея рая-это просто христианский способ устроить на земле ад.

—Люди не хранят дневники для себя. Они хранят их для других как секрет, о котором не хочется рассказывать, но при этом хочется, чтобы о нем знали все. Единственный надежный сейф-это твоя собственная память, в которую никто не может залезть без твоего ведома. Мне начинает казаться, что Интернет-это СВ радио девяностых, когда домашний компьютер становится местом парковки души, опаснейшим прибором в руках идиотов.

—От малодушия к мании величия, от дерьмоеда к уничтожителю дерьма, от червя к разрушителю мира.

—А другого и ждать не приходится. Я создал новый стиль в музыке «Antichrist Superstars», который является одним из способов разрушения идеи господа Бога в сознании людей. Многим это не нравится, поэтому я не удивлюсь, если в один прекрасный момент ко мне в окно влетит бомба. В мой адрес приходят сотни писем с проклятиями и угрозами, но таким способом они ничего не добьются. Для меня написанные в письме слова: «Я ненавижу Мерилина Мэнсона» равнозначны «Я люблю тебя». Я считаю, что это месть. Эти люди ненавидят меня, а значит и боятся. Сегодня я предан анафеме самим Папой Римским, а завтра все будут поклоняться мне. Все, что происходит вокруг меня, всего лишь сенсация, раздутая телевидением. Когда-то, то же самое случилось с Исусом Христом, народная молва сделала его секс-символом, иконой. Сейчас же любая звукозаписывающая фирма или журнал легко могут сделать меня таким же.