Дорогие друзья! Продолжая свою историю о походе в Хакасию, хочу заметить, что это всего лишь заметки на память, а не какое-нибудь художественное произведение. Это просто пересказ событий, которыми были наполнены те дни.
ДЕНЬ ВТОРОЙ. 20 МАРТА.
Петрович — очень душевный человек, который многое повидал на своём веку, но, несмотря на тяготы и лишения, сумел сохранить в себе это замечательное качество. Быть может, это тайга обладает такой волшебной силой и наделяет ею тех, кто целиком отдаёт себя таёжному ремеслу. Петрович был несказанно рад нашему появлению и весь день потчевал нас, и развлекал, как мог. Среди прочего рассказал и о том, кто такие «ханорики», а потом показывал сценки из их жизни. Мы веселились от души, вдыхая ту атмосферу тепла и уюта, которую старался создать вокруг нас этот замечательный человек. Подкупало то, что она создавалась исключительно для нас и ради нас. Но и мы были активными участниками процесса. Пришлось устроить парикмахерскую и сделать Петровичу модную стрижку, ведь медведи, которые водятся в тех местах, не могут оказать ему такой услуги. День равномерно заполнялся разговорами, вперемешку с шутками и откровениями, которые можно поведать только самым хорошим друзьям. Печь топилась, еда готовилась, день незаметно таял, а наши силы заметно прибавлялись и крепли, что, собственно, и являлось целью нашего незапланированного отдыха в этом загадочном месте, среди благословенной природы, практически не тронутой человеком из-за своей удалённости и недоступности. Еда казалась особенно аппетитной, хоть и не отличалась какими-то изысками. От свежепойманной рыбы, искусно зажаренной Петровичем, остались только головы, да и те были съедены после того, как он научил нас правильному их поглощению. Оказывается, в рыбьей голове есть коробочка, вилочка, глазики и щёчки, которые поочерёдно вынимаются и под знакомое «приятного аппетита» с удовольствием съедаются. А на десерт (да, да, там был ещё и он) достал Петрович из своих закромов… самые настоящие ананасы! Вот так встречаются дорогие гости и этому искусству, наверное, учит сама жизнь. Временами смущённо, а чаще не очень, обращался Петрович ко мне и Алёне, видимо, в силу своей любви к женщинам и столь редкому их присутствию в этих дальних краях. Как же он обрадовался предложению называть нас барышнями! Казалось, что нашёл человек то слово, которое так силился вспомнить, перебирая все возможные варианты.
Эх, Петрович! Такие люди надолго остаются в памяти…
Продолжение отчёта о походе следует. Спасибо за внимание!