Долина вальяжно прикрылась
Вуалью, окрашенной в мяту,
Простынка, чьи перья кружились,
Немножко мне кажется мятой…

И воздух хрустальный, свистя,
Дышать стал особенно часто,
Застыло, всё ж зная, простят…
Пассивное солнце щекастым.

И сахар зимы — на ресницы,
Impression будто в глазах.
Проснусь я с первой денницей:
Перун заморозил мой страх!

Ресничная иголка в стоге глаза,
Который спрятан в сумке — кенгуру;
Яичницей с томатом глаз окрасил.
И, пальцем ерзая, нещадно тру.

И загоняю ближе к носу — в лунку
Я пальцем (чем сейчас не кий?)
Ресницу — тонкую подобно струнке.
Играешь в прятки? Хоть подсказку кинь!

Я копошусь бомжарой на помойке;
Так сильно тру. Добыт в глазах огонь!
И не сдается партизаном стойким.
Ресница. Снова колется вдогон.
… показать весь текст …

Позируют зиме застывшие деревья,
Ждут ревизора. Я здесь — для массовки.
Бог поместил меня (как фермий — Менделеев)
Вниз мира. Незаметен — невысокий.

Уставшие глаза грачей найти не могут.
(Знакомого пейзажа я фолловер)
Здесь дихлофосом распыленный холод.
На черно-белой улице — пьерово.

К ногам (одна как некрасивая подруга
Другой короче) прицепился фантик;
Мол, распуская целлофановые руки,
До дома провожу давайте.
… показать весь текст …

Всю ночь мели снега, качали берега.
Качали небеса скрипучих лестниц голоса.
А город в снах кружил, и грезилось ему,
Что ты рукой с перил сметаешь снег в Неву.

И снежный вальс летел по сводам улиц,
И Петербург глядел в глаза твои.
Казалось, вьюги белые вернулись,
Неся на крыльях музыку любви.

Качались фонари под музыку любви.
Как замок на песке, качался мир на волоске.
И я тонул в глазах, как в Невской глубине,
И не было назад пути тебе и мне.
… показать весь текст …

Глаза в глаза… Пусть говорят.
Не затуманен больше взгляд.
Ушли тревоги и печали,
И колокольчики звенят…
Зима нас больше не пугает.