Течение жизни
Константин, высокий, элегантный мужчина, авторитетный предприниматель, как говорили в те годы, лёгкой походкой зашёл в ресторан «Тихая жизнь», что напротив круглой башни милицейского общежития, «Тихая жизнь» — странное название для ревущих девяностых… В этом ресторане часто назначались встречи с важными людьми, за «дружеским» обедом решались большие дела.
Костю ждали важняки — замгубернатора областного центра N, бледный человечек с непроницаемым лицом, и шустрый, бурно жестикулирующий олигарх. Оба — крошечные, почти лысые, хоть и молодые, один — белёсый, молчаливый, другой — черноволосый, не в меру говорлив. Власть и бизнес. Такие разные… С виду. На самом деле — всегда вместе, не разлей вода. На самом деле — одно и то же. Две ипостаси одного. Раньше это называли — руководящая и направляющая… А сейчас? Трудно подобрать слово — элита, верхушка, избранные, сливки общества, суперэлита, истеблишмент, соль земли — ничего не подходит в точности, но понять можно — накипь такая, всплыла самозванно, прибрала к рукам рычаги общества, закрыла поры, перекрыла всем кислород, может и сверхэлита, в общем — лучшие люди… важняки, одним словом. Разные, очень разные, могут быть в конфликте, могут душить, убивать друг друга, если потребуется, если обстоятельства так сложатся, если карта ляжет… Без злобы, без ненависти — просто «бизнес», ничего личного, что тут объяснять? — трюизм. Потому что хорошо понимают друг друга, даже симпатизируют, потому что социально близкие… Одному делу служат… Какому делу-то? Кому служат? — народу, наверное, стране, так говорят во всяком случае…
Тихий разговор в мрачном, затемнённом интерьере.
Кроили, перекраивали собственность… Говорили о телевизионных компаниях. Без Кости в этом деле — ну никак не обойтись. Костя «держал» всё телевидение города. Не владел — именно «держал». Без него нельзя «перекраивать», тем более — деньги вытаскивать, это главное, реклама в девяностые держалась на наличке. Главное, конечно, деньги, которые там крутились. Идеология и вещание — Константин в это не вмешивался, важнякам интересно — пусть занимаются. Власти, формальные и неформальные, «предержащие» и финансовые, уважали Константина. Помимо телевидения, он контролировал рынок ритуальных услуг, был «смотрящим» по городу N от московских «дедов», имел «своих» чиновников в городской администрации и законодательном собрании; говорят — об этом, правда, шёпотом — крышевал самого губернатора. Уважали. Не так, чтобы очень… Но считаться приходилось. На данном историческом этапе.
С Костей приятно иметь дело. Вежливый, корректный, одет с иголочки, ногти всегда в порядке, чёрные волосы и небольшие усики аккуратно подстрижены. Этакий рыцарь удачи, элита джентльменов с большой дороги, мушкетёр сходняков, стрелок, наездов, разборов по распоняткам, связующее звено между блатными королями и разночинными братками без понятий. Природное умение «залечить тему», навыки и умение «держать базар», стремление снять проблемы без кровавых разборок. Для Константина важней всего принцип — важнее денег, влияния, власти — мушкетёрская честь и красивый жест… Рассказывают, что однажды, после долгих и бесполезных «тёрок» с упрямым пацаном из конкурирующей группировки он сказал: «Ну что, мазы не будет? Тогда так… Видишь тот лес? Берём стволы, идём туда, ты и я, кто вернётся, тот и прав». Смелый ход и идея красивая. Понтить тоже надо уметь. Такой вот хитроумный идальго из города N, безупречный донкихот в море мутной братвы. Для замгубернатора и олигарха Константин — всё равно чужой человек; что им делать? Ребята они не брезгливые, надо же «экономику» двигать… «Работа-наша-такая!».
Важняки задержались в ресторане после ухода Константина. Может, зря мы всё это затеяли с ним? На днях губернатора сменят, решение-то уже подготовлено. Кто придёт? — знаю его, мужик неплохой. Рекомендовали? — а как иначе? Рекомендовали, те, что надо, те и рекомендовали. Новенькому сейчас правильного человека подберут. Не пойдёт же тот под чужую крышу, зачем подставляться? Какого человека? — такого, чтобы наследил уже изрядно, чтобы зацепки были, чтоб убрать можно было на раз, если потребуется… Похоже, впустую потратили мы с тобой время с этим усатеньким. Да нет, может, и не зря, было бы неправильно его недооценивать… Всё-таки крыша… Крыша — не крыша, не нашего ума дело… там всё и определят. Может, уже определили…
Звериным своим чутьём Константин почувствовал: что-то здесь не так, по спине пробежал предательский холодок. Обсуждать-то обсуждали, даже договорились о чём-то, да будто не всерьёз. Так, чтобы галочку поставить. Навёл справки у нужных людей и отправился к «своим». «Бригадиров» нашёл в бане. Кого-то в купели с голыми тёлками, кого-то — у стола, тоже с тёлками, полуголыми. Стол ломился от водки и закуски. Всё как в тумане, свет притушен. Бело-розовые качки уже лыка не вяжут — неплохо видно погуляли.
«Разве можно на них положиться? — с тоской думал Константин. — Сколько знаю их — всё одно и то же. Водка, бабы, чтобы помясистей да потолще… бои без правил, зелени побольше, Тахо и дом понтовый, чтобы поближе к даче губера — вот предел их мечтаний».
Тоска сменилась раздражением. «Как были фуфелами, кидалами на авторынке… „Выросли“ аж до рэкетиров, ух ты, ах ты… И теперь — то же самое. Их потолок. С гопоты что возьмёшь? Суета сует, а остальное? — всё суета. Пора бы, наверное, тебе, Константин, душой к богу повернуться».
— Пацаны, найдите Кувалду, надо перетереть кое-что без свидетелей.
Приволокли Савелия, кличку Кувалда он получил за могучее телосложение и несоразмерно большую голову — глаза навыкате, сам — в полубезумном состоянии, с трудом удалось привести его в чувство.
— Очнись, Савелий. Ситуация непростая, будет новый губер, чья креатура — не знаю. Да что я тебе говорю? — креатура… Чего глазами хлопаешь, тебе бы только водку жрать… Слушай сюда. В Москву еду — с Дедом советоваться. Будешь пока смотрящим… Оставляю пакет на хранение, лимон зелёными.
Прошло несколько дней. «Ниссан» цвета мокрого асфальта тихими московскими улочками пробирался в сторону аэропорта. В автомобиле, помимо водителя, — Константин с подругой и охранником. Непонятно, почему осторожный Костя в этот раз не воспользовался бронированным автомобилем… Депрессняк, потеря бдительности. Возможно, не хотел привлекать внимания. Константин сам себя пытается уговорить, что всё в порядке.
— Дед уверяет: всё схвачено. Новенького знает, поговорил уже с ним, с людьми, которые его протолкнули, — тоже. Непростые люди. Новенький, как заступит, будет работать со всеми, меня не тронет. Даёт гарантии. А ещё — останусь положенцем и смотрящим при «дедах». Думал, Дед — слабак, даром что коронованный. А он, смотри ты… Мои-то не кинут, Кувалда, хоть и быдляк, просто бычара тупой, а ведь не сдаст меня. Кишка у него тонка… Кидать меня. Против меня идти. Хотя лимон зелёных… — не хухры-мухры.
Бабье лето, тепло и сыро. Неспокойно на душе у Константина, неспокойно — не то слово, мерзко — кошки скребут, и тучи свинцовые собираются. Знобит. А на месте оранжево-красных кленовых листьев видятся движущиеся чёрные контуры — откуда днём взялись летучие мыши, да ещё такие большие? Надо бы жизнь круто поменять, пора уходить от всего этого. Часовню построю где-нибудь в красивом месте. Сделаю объяву на сходняке. Легализуюсь… Полностью. Вот вам лимон, берите. У Кости и без этого хватает. Шуруйте без меня, братаны. Не держите зла на Костю-телевизионщика.
Водителю пришлось притормозить в тёмном переулке возле здания представительства ООН, где дорога делает крутой поворот в сторону Воронцова Поля. Едва машина замедлила ход — по пандусу со двора брошенного Института питания скатился чёрный мотоцикл с двумя седоками в чёрных же шлемах. Мотоцикл поравнялся с «ниссаном», седоки неожиданно выхватили укороченные автоматы Калашникова, открыли шквальный огонь. Константин сумел-таки боковым зрением заметить АК, испуганно взвизгнула мысль: «Кто-теперь-построит-мою-часовню?» — столкнул подругу в просвет между сиденьями и закрыл своим телом. Мотоциклисты буквально изрешетили автомобиль, бросили автоматы с пустыми рожками и с рёвом умчались в сторону Подсосенского переулка. Прохожий, выгуливавший свою собаку на обочине дороги, едва успел отскочить от мчавшегося на него мотоцикла… Обычный человек с чёрным псом, привратник ада…
Когда появились милиция и скорая, всё было кончено: из продырявленной машины извлекли трупы мужчин и истекавшую кровью женщину в шоковом состоянии. Красивая киношно-гангстерская сцена из американского боевика, профессиональные исполнители в чёрных касках, эффектный финал для благородного джентльмена удачи.
Введённый в Центральном округе Москвы план перехвата результатов не дал. Преступники бросили мотоцикл и скрылись. Криминалистам осталось лишь собрать гильзы и прихватить брошенные «калаши». Позже экспертиза установила, что эти автоматы раньше нигде не «светились».
Прошло ещё несколько дней. Замгубернатора и шустрый олигарх опять встречались в «Тихой жизни», на этот раз — уже с другим авторитетным предпринимателем, которому на время была дана возможность легализоваться, город дал ему на это «добро». Проблем телевидения не обсуждали, с телевидением всё теперь ясно. Решались вопросы морского порта и сети автозаправок. Дело — прежде всего, надо «экономику» двигать. Служить народу, стране…
Савелий по кличке Кувалда опять развлекался с друзьями в бане. «Меня нет и не будет», — громко сказал Савелий, когда зазвонил его мобильник. Кто-то из дружбанов всё-таки взял трубку и ответил. «Это из Москвы Дед, собственной персоной». — «Глазами хлопаешь… Что-то не понял, — очнись, тебе только бы жрать, Кувалды нет и не будет! Ни для кого. Налей-ка моей пацанке…» — «Но…» — «Никаких но! Те не хватает чего-то? Водка, бабы, бабло, бои без правил, Тахо и дом понтовый рядом с губером… Всё у тебя есть!» — «Да ладно, Сава, я так… Дед просил передать: новенький тобой доволен».