.
Тут, на днях, соседка Таня
подошла ко мне у дома:
«Одолжили Паганини,
а проигрыватель сломан.
Если ты не возражаешь,
я зайду к тебе под вечер».
До чего же мы наивны,
до чего же мы беспечны!
Не учуял я подвоха,
не заметил я капкана,
И сказал с дурной улыбкой:
«Приходи к восьми, Татьяна»
Кое-как прибрал квартиру,
закусил — пюре, сосиски…
Где-то в 20:48
подтянулась дама с диском.
Угостил её печеньем,
предложил желе из груши,
Пожевали, покурили,
поболтали, сели слушать.
В музыкальные вопросы
вряд ли стоит углубляться,
Важно то, что гостья стала,
почему-то, раздеваться.
«Не могу, — твердит, — я таю,
эти звуки сносят крышу,
Скину, к чёрту все оковы
и взлечу, как можно выше»
Ну, а я, урод безвольный,
не сказав в ответ ни слова,
Начал, с юношеским пылом,
тоже сбрасывать оковы.
А потом… полёт к вершинам,
а потом… любви аллея…
(Если слушателю нужно,
я смычком махать умею)
Разбросал январь по веткам
бесконечно хрупкий иней,
Губы рядом, губы шепчут:
«Монстр, демон, Паганини»,
А в глазах зеркально-карих
океан тепла и ласки…
Я теперь к игре на скрипке
отношусь с большой опаской.