Не попадайте мне на карандаш.
Зачем вам, так пренебрегать судьбою?
Я вас могу вписать в такой пейзаж,
Что сам, стыдясь, замкну глаза рукою.
Наоборот, позируйте же мне!
Подставьтесь, самым лучшим, в ракурс.
А я вас буквами — по тишине —
Сыграю, как сибирский Штраус.
И вот тогда: вы у Кремля вполоборота.
Как бы, на прошлом взгляд остановив.
Я вам в глаза добавлю позолоту,
Тем самым, с будущим их воссоединив.
По-крайней мере, так годам грядущим
Смотреть приятней будет, в наши дни.
Останьтесь же, в моих строках цветущим
Явленьем, мудрой зрелости сродни.
Конечно, ясно дело, я не Пушкин.
Вы — не сияете, как Николай.
Но, кто имеет «ушки на макушке»,
Отлично знает, где предела край.
Теперь для многих, это — уж не тайна.
(И тех, кому семь пядей — не для лба).
Так, с неба мне шепнула, не случайно,
Не лира, а известная труба.
Которая взыграла первой:
«Огонь и кровь, и град, и плач»…
Побережём друг другу нервы.
Пускай молчит Второй Трубач.
ИА, прошу от вас не много,
Как современник, слова — Страж:
Свой шаг, теперь, блюдите строго.
С любовью к вам, мой Карандаш