На краешке России

Избирательная память четко сохранила этот яркий фрагмент. За несколько дней до своего 88-летия в Благовещенск прилетела Алла Баянова. 8-часовой перелет из Москвы она, за год до этого сломавшая шейку бедра, перенесла мужественно. Летела экономклассом, у меня и одного из моих коллег не было денег на «бизнес» для легендарной певицы. А мы были организаторами гастролей.

— Черт с ним, долечу! Я же никогда не была на Дальнем Востоке, — простецки отмахнулась она от наших извинений.

Алла Баянова тяжело спускалась по трапу самолета, опираясь на палочку, при этом не переставая белозубо улыбаться.

— Ну вот, пацаны, долетела! — выдохнула королева романса, едва ступив на амурскую землю.

Те благовещенские концерты, которые Баянова называла «На краешке России», вызвали настоящий культурный шок для целого города. Был переаншлаг!

Красивая, в стильном парике и роскошном платье, певица века Шаляпина и времени Вертинского брала залы на 3 часа. И не отпускала ни на секунду. Она не признавала фонограмм. Только живое пение! И оно прожигало душу до самого дна. Каждая песня, каждый романс в ее исполнении— это был целый моноспектакль.

Из неопубликованного интервью

«Свое первое выступление разве можно забыть? Отец мой был оперным певцом, чисто русским человеком, ему было наплевать, звучит голос, не звучит— он всегда у него звучал. Работал он в Париже, у Никиты Балиева, владельца известнейшего в то время кабаре «Летучая мышь».

Накануне заболевает артист, который играл поводыря Кудеяра, роль которого исполнял мой отец. Мне было 7 лет, но я знала уже всю программу «Летучей мыши», это дело было в Лондоне (они там были на гастролях). И начинается паника— как же так, через день открытие престижного ресторана! Настал день премьеры, и отец мне сказал: «Алка, спасай!» Я вышла на сцену и сыграла роль поводыря. Зал был в восторге. Вот это мое первое выступление на сцене. На дворе стоял 1922 год. Страшно представить. Эту цифру я тебе никогда не говорила. Забудь!".

Резолюция Горбачева

Большую часть своей длинной жизни Алла Баянова прожила в эмиграции. Бейрут, Париж, Константинополь. 55 лет судьба ссудила ей прожить в Бухаресте.

— Любовь к России грызла меня всю жизнь, — признавалась Алла Николаевна.

Выезжать на гастроли из социалистической Румынии было очень непросто. Баянова числилась солисткой румынского радио, на самом деле больше перебивалась жидкими заработками в бухарестских ресторанах. Жила скромно в крошечной квартире в центре города. Были редкие выступления в советском посольстве, еще более редкие записи на радио. Певица была в великолепной творческой форме. Но ее песни были не нужны той стране, в которой она жила. Чаушеску ее на дух не переносил: «От нее Россией за версту несет».

Из неопубликованного интервью

«Меня в Румынии обвиняли в том, что я русская. Я смотрела по ТВ на объятия Брежнева с Чаушеску и недоумевала: как можно так лгать? Чаушеску мне выдал «волчий билет" — я не могла работать, нигде не могла петь. Он издал указ, чтобы только на румынском пели. Самые чудные мои годы, когда я могла раскрыть крылья во всю ширь, прошли в творческой клетке, — ведь я пела по-русски.

Знаете, я совсем не злая. Но когда в Румынии случился переворот и по телевизору показывали кадры, когда вытаскивали из-под вертолета Чаушеску с мадам Чаушеску — задрались юбки у нее, — такого удовлетворения я никогда не испытывала, ну никогда!"

Впервые она приехала на гастроли в СССР в 1976 году. Выступала в 5 городах Украины. Вернувшись в Румынию, жизнерадостная Алла Николаевна впала в депрессию, финалом которой стал инфаркт. Выкарабкалась чудом.

«Я часами смотрела в одну точку, не хотелось ни есть, ни пить, ни жить. В Румынии для меня кончился кислород».

В 1988 году Баянова приезжает на месячные гастроли в Москву и Ленинград, ее выпросили у руководства Румынии лидеры советских профсоюзов.

Из неопубликованного интервью

«Приехав в Санкт-Петербург, я поняла, что без России жить не могу. И мне все начали советовать написать прошение на имя Горбачева, чтобы меня оставили в России и дали бы мне подданство русское. Решилась и трясущейся рукой написала ему письмо на листочке в клеточку. Письмо передали Раисе Горбачевой. Ответа не было долго, я извелась, ночами не спала. Потом пришла, наконец, эта весть долгожданная. Он написал необычную резолюцию „Сделать все возможное и невозможное, удовлетворить просьбу Баяновой“. Вдруг я стала русской!»

Ей дали двухкомнатную квартиру на Арбате. Алле Николаевне было в ту пору 75 лет.

На сцену из реанимации

Истосковавшись по русской публике, певица спешила выплеснуть, отдать зрителю все, что накопилось в душе. Не вылезала из гастролей. В годы, когда у большинства карьера уже заканчивается, у нее началась бурная концертная деятельность. За два десятилетия преклонных лет певица дала 1500 концертов, проехав Россию от Калининграда до Благовещенска. Не капризная, неприхотливая в быту, она готова была петь везде: в сельском клубе или Кремлевском дворце. Везде одинаковая самоотдача и ни капли халтуры.

Публика принимала ее роскошно! Последнее десятилетие жизни она на сцену выходила с тростью, при ее появлении зал вставал.

Из неопубликованного интервью

«Когда поднимается зал — это для каждого артиста, для человека сцены фантастическое чувство счастья, которое не может дать никто: ни любовник, ни мама, ни папа! Никто и никогда. Это что-то невозможное! Как на крыльях!»

Благовещенец Александр Федоров после одного из концертов подарил ей кольцо с темно-зеленым изумрудом. Баянова его не снимала 12 лет, до самой кончины. А поклонник с берегов Амура стал ее другом. Двери ее квартиры для него были всегда открыты. Она умела дружить.

А сколько у этой женщины было мужества! Осенью 2005 года Баянова с тяжелейшим перитонитом попадает в реанимацию Боткинской больницы. 61(!) день на аппарате искусственной вентиляции легких. Врачи не давали никаких шансов. А в марте 2006 года она давала сольный концерт.

А сотни концертов после перелома шейки бедра! После такой травмы полноценно жить могут только единицы. А тут не просто жить— гастролировать.

«Болит или не болит— не важно. Понимаешь, я всю жизнь мечтала петь для русской публики. А возможности не было. Теперь есть. Как я могу не петь?».

«Характер у Шаляпина был не дай Бог…»

Алла Баянова — это почти весь XX век. Она в Париже общалась с Федором Шаляпиным.

— Характер у него был не дай Бог, — признавалась она.

Вспоминала случай, произошедший на ее глазах. В Париже после концерта к Шаляпину подошел восторженный мужчина. Пожал певцу руку и тихо представился: «Андрей Перов, тенор». — «А кто вас об этом спрашивает?" — глядя поверх него, заносчиво произнес Шаляпин.

Через несколько часов после этого диалога с русским тенором Перовым случился инсульт.

Александр Вертинский очень тепло относился к юной Баяновой. Называл ее «славянка с персидскими глазами». Она не раз прятала его в концертной гардеробной от неистовых поклонниц.

— Спаси, эти сумасшедшие бабы меня разорвут на куски, — умолял он.

Легендарного певца Петра Лещенко она называла Петька. Они пели несколько лет в одних и тех же ресторанах Бухареста. Его арест в 1951 году произошел у нее на глазах: сотрудники органов ГБ увели его прямо с концерта. Больше его живым никто не видел. На вопрос, почему арестовали Лещенко, Баянова ответила тихо: «Болтал много».

Красавица, обаятельная до невозможности, она трижды была замужем. Первым супругом ее был музыкант Жорж Ипсиланти. Автор знаменитых «Журавлей» и «Я тоскую по Родине».
Из неопубликованного интервью

«Песню «Я тоскую по Родине» Жорж написал, когда мы с ним расстались. Этот развод был одной из самых больших ошибок моей жизни.

Он назло мне женился на другой бабе, и, конечно, мне было обидно, что он так быстро переменил свою жизнь. Та баба была певица и стала петь эту песню. Я как ее услышала, меня такая злость взяла, и на одном концерте я спела эту вещь. Думаю, я больше никогда так не пела, как в тот вечер, когда я пела «Я тоскую по Родине», потому что вся моя душа, все мое сердце были здесь, в этой песне. После такого успеха уже никто не решался петь эту песню".

Бог дал девоньку

Во время войны в румынском концлагере Баянова родила мертвую девочку. Больше не беременела никогда.

В 1990 году после концерта в Ленинграде она увидела прислонившуюся к стене молодую женщину с бледным лицом. Подошла, спросила, что случилось? Услышала, что той плохо с сердцем. Предложила лекарство. Так в ее жизнь вошла Наталья Должикова. Которая стала для стареющей певицы всем. Любимой дочкой, концертным директором, администратором. Просто самым преданным и верным человеком.

— Бог дал мне девоньку, — так она говорила про Наталью.

Старость стала отнимать у певицы память. На концертах стала забывать строчки, которые знала несколько десятилетий. Не терялась, обыгрывала, ловила спасительный шепот аккомпаниатора. Зрители великодушно прощали.

Без сцены она жить просто не могла. Соглашалась на любое выступление, порой за смешные деньги.

Последний раз пела в день своего 95-летия! Исполнила 4 вещи, закончив выступление легендарными «Журавлями».

Она умерла на руках у своей девоньки 30 августа 2011 года. Просто обмякла и перестала дышать. «Ее биологические часы остановились», — сказал лечащий врач певицы.

Мэрия Москвы разрешила похоронить Баянову на Новодевичьем кладбище.

Я пришел на ее могилу только майским днем 2012 года. На погосте стояла звенящая тишина, густо пахло сиренью. Едва положил на холмик любимые баяновские белые розы, как на мобильнике чирикнула эсэмэска.

«Поклонись от меня Баяновой», — просил меня Александр Федоров из Благовещенска.

Таких совпадений не бывает.