Он ненавидел солнце, особенно зимой. Он подозревал, что в прошлой жизни был инквизитором, казнившим на закате зимой своих любимых — такая страшная тоска разрывала его сердце, когда багровое небо стремилось в розовый снег. Просыпаясь, и видя, что за окном пасмурно, он говорил «Слава Богу, наконец-то хорошая погода!»
Он ел, когда все спали, и пил вино, когда все ели. Он употреблял шампанское с утра и прятался в кровати с кофе по вечерам. Он чувствовал в себе тягу к рисованию накануне важных экзаменов, а написать несколько строк ему хотелось, выскользнув из нежных объятий.
Он всегда делал не то, не там и не с теми. Дело не в том, что он ненавидел правила — он просто не понимал их. Простужаясь, он ел много мороженого. Уставая, он бросался кому-нибудь помочь. Он пасовал перед заполнением квитанций в сберкассе и боялся звонков в дверь. Он с вдумчивой и обаятельной силой решал задачи, перед которыми отступали другие.
На него было бесполезно давить — в таком случае, он немедленно впадал в апатию. На него было бесполезно кричать: в таком случае, он уходил в себя и молчал. Однако мог грустить, когда другие смеялись или рассмеяться, когда вокруг плакали. Он прятался за реакциями, непохожими на все прочие, как за каменной стеной. Точнее, как за земляным валом. Знаете ли вы, что в то время как каменная стена рушится в прах под снарядами, земляной вал поглощает их, и продолжает защищать крепость? Какой генетической памятью он смог это постичь и адаптировать к современному миру?
Когда ему говорили, что выхода нет, он, как фокусник кролика, доставал из шляпы восемнадцать разных выходов на любой вкус. Когда ему говорили, что перед ним открыты все дороги, он терялся и не шел ни по одной. И более того: когда его познакомили с законом всего живого, согласно которому смерть неизбежна, он всерьез задумался, собрался с силами и не умер.
Возможно, он не был новатором, а просто грамотно привнес в свою жизнь технику «разрыва шаблонов»? Помните полуанекдотический рассказ о том, как милиционер обезоружил опасного преступника фразой «Дай две копейки, позвонить нужно»? Вот так и человек шиворот-навыворот: скольких жизненных преступников, хищных и коварных, таких как Депрессия, Слабость и Тоска, вогнал он в бессильную оторопь прогулками в парке, греческим салатом и изящными подсвечниками красного стекла…
Его считали холодным и расчетливым. Его считали пылким и истеричным. Его считали верным другом и закулисным интриганом. А он то ли не знал об этом ничего, то ли не придавал значения, то ли считал, что так и нужно.
Однажды он влюбился. Не в ясное солнышко, и не в статную красавицу, и не в теплую отзывчивую жилетку. Влюбился в другого человека, который, однако, шиворот-навыворот, не был, а был настоящим. И, как легко предположить, в мире, где нормальные реакции заключаются в обыденности, ссорах, непонимании, изменах и разводах, вывернул наизнанку и их: жил себе, долго и счастливо, варил супы и растил детей. «Совершенно чокнутый», — говорили окружающие. А он даже плечами не пожимал: в случаях, когда он чего-то не понимал, он громко хлопал в ладоши.
Дома он носил глаженные рубашки, а на улице — старые джинсы. В ресторане заказывал салат из капусты, а в кулинарии покупал утиную грудку с апельсинами. Он просто, видите ли, всегда делал то, чего ему хотелось. Если обстоятельства не мешали. А мешающие обстоятельства, поверьте, не так-то просто найти, если специально не искать.
Такая вот история — история про всех нас. Мальчиков и девочек, которые стали взрослыми и поняли, что существуют правила, и не сообразили, что их можно не принять. А он был счастлив в свои пасмурные дни, с мороженым, красками и бесконечными телефонными звонками… Ему почему-то постоянно все звонили. Вероятно, он был у человечества последней надеждой на то, что свобода, любовь и душевный покой — существуют.