Почему мы всегда так? Прохладно относимся к тем мальчикам, которые ради нас на все готовы, а потом вспоминаем их всю жизнь…

О любви. Кратко

Альбинос

Он ей совсем не нравился. Вот ведь нелепость: альбинос в Ташкенте! Не просто блондин — белобрысый, со светлой кожей и светло-серыми белесыми глазами. На фоне окружающих людей он выглядел белым пятном. Ей иногда казалось, что его глаза должны быть красными, как у настоящих альбиносов в животном мире.

Они познакомились на дискотеке во Дворце пионеров. Ей четырнадцать, ему пятнадцать. Он не мог отойти от нее, просто прилепился. Каждый день провожал из школы. По выходным приходил в надежде погулять; иногда она, открыв дверь, говорила, что сегодня не пойдет. Иногда велела ждать — и он ждал под дверью, пока она выйдет. Она могла забыть и не выйти вовсе. Тогда через час он вновь нажимал на кнопку дверного звонка.

В школе на переменах он обязательно приходил к ней. Такое внимание старшеклассника, конечно, льстило ей. Она считала его приятелем — он был влюблен. Она пресекала его попытки физически сблизиться. Максимум ему была позволена ее рука. Как же его трясло, когда впервые она дала ему свою прекрасную ручку!

Она считала его маменькиным сынком просто потому, что он был нежен с ней и жил без отца. Он учил английский, занимался с репетиторами. Это был плюс. Она тоже брала уроки, а он ей помогал. Чего бы он не сделал для нее!

Однажды в субботу он сбежал со школьных военных сборов и поднял ее, сонную, с постели своими настойчивыми звонками в дверь. Она открыла и увидела перед собой вишню. Ягоды горкой были уложены в военную шапку в его протянутых руках. Она принесла миску, и он бережно пересыпал в нее темные шарики. Надо было бежать, и он, подтянутый и неожиданно маскулинный в военной маскировочной форме, убежал, громыхая сапогами по лестничным пролетам через одну ступеньку, оставив ее стоять в дверях с этой миской в руках.

Задумчиво она ела сладкую вишню, сидя, еще в пижаме, на кухне, в молчании, рядом с улыбающейся мамой.

К следующему лету ее отца перевели служить из Туркестанского округа в ставку. Она уезжала из Ташкента навсегда. Он пришел на вокзал со своим лучшим другом. Когда ее поезд тронулся, он все смотрел на нее, пошел, зашагал быстрее и быстрее, потом побежал, и его покрасневшие от слез глаза были теперь глазами настоящего альбиноса. Ее сердце неприятно сжалось. Отец сказал: «Могла бы парня хоть в щеку поцеловать на прощание».

— У тебя глаза… как вишни! — сказал ей другой через год. Она вдруг вспомнила то солнечное утро и душистые перезрелые ягоды и тихо заплакала.