Судьба шальная, со мной играя, вела меня земным путём.
На сердце шрамы оставляла, порою душу выжигала мне огнём.
Она так весело смеялась, свои расправила огромные крыла.
Дорогу жизни ветром закружила, вдаль за собою повела.

Снаружи след глубокий, рваный, внутри пылала пустота.
Оставит время только шрамы, начнётся светлая и новая черта.
Судьба вела меня по свету, бросала в бездну, в яростный огонь.
Я испытал и зной, и холод, в кулак сжимая крепкую ладонь.

Земной дорогой шёл упрямо сквозь искры жгучего огня.
Враги копали в поле часто ямы, но не сломили дух, дразня.
Мне под рубаху страх порой холодным змеем забирался,
Но от себя я гнал его как мог, ему в пути своём не сдался.

На сердце шрамы заживали, душа горела как костёр.
Минуты горести, печали сплели затейливый узор.
Шальная жизнь крутила лихо, сжигая чувства и мечты.
Сначала было очень тихо, потом упал вдруг с высоты.

Огонь нутро моё терзает, оставив свои метки на пути.
И только ветер вольный знает, куда теперь мне вдаль идти.
Судьба вела меня по кругу сквозь зной и лютые ветра.
Я не нашёл свою дорогу, лишь пепел старого костра.

Земной дорогой шёл упрямо сквозь искры жгучего огня.
Враги копали в поле часто ямы, но не сломили дух, дразня.
Мне под рубаху страх порой холодным змеем забирался,
Но от себя я гнал его как мог, ему в пути своём не сдался.

Она играла, жгла и била, рубцы на сердце запеклись.
Огнём всю душу опалила, стремглав несясь куда-то вниз.
Меня манила даль крутая, где каждый шаг — немой вопрос.
Фортуна, весело играя, дарила только холод горьких слёз.

Ожоги в памяти хранятся, рубцы остались очень глубоко.
Мечты за пеплом не таятся, хоть было очень нелегко.
Огонь лизал больные раны, сжигая моё прошлое дотла.
Сквозь бури, грозы и туманы тропа меня тернистая вела.

Земной дорогой шёл упрямо сквозь искры жгучего огня.
Враги копали в поле часто ямы, но не сломили дух, дразня.
Мне под рубаху страх порой холодным змеем забирался,
Но от себя я гнал его как мог, ему в пути своём не сдался.

Мечталось долго о тепле, сквозь вьюги шёл и холода.
На этой ласковой земле моя зажглась тогда звезда.
Знакомый дом вдали стоит, там ждёт черёмуха в саду.
Калитка тихо заскрипит, когда во двор к себе войду.

Мне верилось: тот день придёт, ступлю на старое крыльцо,
Забуду горести тревог, улыбка счастьем озарит моё лицо,
Коснусь рукою тишины, забуду пыль и боль чужих дорог.
С весенней юною зарёй перешагну избы родной порог.

Земной дорогой шёл упрямо сквозь искры жгучего огня.
Враги копали в поле часто ямы, но не сломили дух, дразня.
Мне под рубаху страх порой холодным змеем забирался,
Но от себя я гнал его как мог, ему в пути своём не сдался.