Только перед Рождеством
и Новым годом
из ветхих пыльных коробок
выползают самые крупные,
яркие светляки,
они садятся на ветви дерева —
зелёного колючего дерева,
которому суждено жить
не дольше, чем светлякам,
вспыхивают и гаснут,
заставляя жертвенное дерево
мерцать ночью и днём,
вокруг дерева суетятся взрослые,
пряча подарки,
вокруг дерева суетятся дети,
находя то, что спрятано,
иногда на яркое жертвенное дерево
смотрит из своего окна одинокая
старуха и усмехается,
зная, что праздники долго не длятся,
но светляки живут
и жертвенное дерево сияет,
как сияет только
заря утренняя, заря неугасимая…
Вот и он — новый год,
а потом светляки угасают,
их снова прячут в коробку,
запирают в кладовке,
жертвенному дереву ломают руки,
чтобы оно не цеплялось за одежду
и волосы палача, за мебель и шторы,
не застревало в дверном проёме
по собственному недомыслию,
оно теряет иголки,
над голым, облысевшим деревом
смеются дети,
его бранят взрослые,
оно умирает долгой мучительной смертью
где-нибудь на обочине, в холоде
и в грязи,
но ровно через год
в доме палача и его детей
появляется молодое жертвенное дерево —
зелёное, пышное, высокое,
и ровно через год
к нему слетается множество светляков,
чтобы дерево светилось во тьме,
дети веселились,
родители ждали добрых вестей,
а смерть заглядывала в их окна
и усмехалась.