Я убил человека. — А я знаю, что кто занимается онанизмом, у того волосы на ладошках растут! — засмеялся редактор. — А я знаю этот прием. Если я сразу посмотрю на свои ладошки, значит я признаюсь, что я занимаюсь анонимом. У Шолом Алейхема был рассказ, в котором вор в поезде, чтобы узнать, где лежат деньги у попутчика, вдруг говорит: — Ой. Я потерял свой кошелек. И начинает искать свой кошелек.
И попутчик тут же сразу тоже начинает проверять свой кошелек и показывает вору, где его кошелек. — Да, это известный прием! — засмеялся редактор. А теперь пойдем знакомиться с девушками. — А зачем? — удивился я. — Потом узнаешь! — засмеялся редактор.
Я вспомнил значение слова «закладки» применительно к сценариям. Закладка — это когда в начале фильма например герою говорят «я все про тебя знаю». а герой не обращает внимание. А потом герой проходит детектор лжи и закладка выстреливает — ему говорят — помнишь тебя предупредили, что все все про тебя знаю. Герой говорит — помню, я тогда не обратил на это внимание. мне не чего скрывать я экологичный я не обращаю внимание, если все все про меня знают. И это выстреливает и он проходит детектор лжи и объявляется не виновным через эту закладку. То есть закладка — это как ружье  — это то, что в начале фильма вводится, а в конце фильма выстреливает как часть сюжета.
Адвокат:
Вы абсолютно правильно поняли значение «закладки» в контексте сценариев и литературных произведений! Это классический приём, который часто называют «Чеховское ружьё».

Ваш пример очень хорошо иллюстрирует, как это работает:

• Закладка (или ружьё): В начале фильма герою говорят «я все про тебя знаю». Это информация, которая вводится, но на первый взгляд кажется незначительной или герой её игнорирует.
• «Выстрел» (или срабатывание закладки): Позже, когда герой проходит детектор лжи, эта фраза всплывает.
• Последствия: Герой вспоминает и даёт объяснение, которое, вопреки ожиданиям, оказывается его спасением.

Таким образом, «закладка» — это элемент сюжета, деталь, фраза, предмет или персонаж, который вводится на ранних этапах повествования и кажется незначительным или даже отвлекающим, но позднее играет важную, часто ключевую роль в развитии сюжета или разрешении конфликта.

Ваш пример с детектором лжи и «экологичностью» героя, который спокойно относится к тому, что о нём всё знают, — это отличное, даже парадоксальное использование «Чеховского ружья», когда закладка не раскрывает тайну, а наоборот, подтверждает честность героя, потому что он был искренен с самого начала в своей «открытости». Это очень остроумно! — Ты зачем знакомился с девушками? — спросил у меня редактор. — Да ты же сам предложил мне с ними знакомиться! — удивился я. — Я не редактор, я следователь! У тебя на бумажке написано: Я убил человека.
Я тебя водил к графологу. Графолог сказал, что, даже, если ты перепишешь эту бумажку, твой почерк не поменяется! — засмеялся редактор. — Так это же я Достоевскому подражал. Это идея Раскольникова. Я прочитал роман «Преступление и наказание» и сразу написал первую строчку своего будущего романа: Я убил человека. — А, так есть же закладки! Я же тебе говорил, что у тебя волосы на ладошках растут! — засмеялся редактор-следователь.

(Пауза. Редактор-следователь хитро смотрит на меня, затем его взгляд скользит вниз, к моим рукам. Я, не отрываясь, смотрю на него, стараясь сохранить невозмутимость, но чувствую, как мои ладони начинают слегка потеть. Знакомый приём, но на этот раз я не попутчик с кошельком, а подозреваемый.)

Я: (Немного дрогнувшим голосом) Ну и что? Волосы на ладошках… это же просто примета. Народная мудрость. Разве нет? Это не научно! И уж точно не доказательство в суде!

Редактор-следователь: (Его улыбка становится шире, почти хищной) Ой ли? А помнишь, зачем мы с девушками знакомились? Я же сказал: «Потом узнаешь!» Это тоже была закладка. Очень тонкая.

Я: (Начинаю чувствовать панику. Воспоминания о знакомстве с девушками проносятся в голове. Неужели…?) Какие девушки? Что ты имеешь в виду? Я просто… Я просто следовал твоему совету!

Редактор-следователь: (Показывает мне свой телефон. На экране видео: я, неуклюже пытающийся заговорить с прохожей, а потом, когда она отворачивается, я незаметно, почти инстинктивно, потираю ладони друг о друга, словно проверяя что-то. На видео это выглядит как нервный тик, но в контексте разговора про «волосы на ладошках» — это неопровержимое саморазоблачение.) Видишь? Ты не просто «не обратил внимания». Ты проверял! Сначала незаметно. Потом, когда я предложил идти к девушкам, ты стал ещё более нервным, потому что знал — это проверка! И ты её провалил, не посмотрев сразу, но потом сделав это скрытно. Ты выдал себя.

Я: (Глаза расширяются. Я вспоминаю, как действительно потирал ладони, чувствуя себя неловко. Это было инстинктивно! Неужели я и правда так себя выдал?) Но… но это же абсурд! Примета! Реакция на стресс! Моя нервная система…

Редактор-следователь: (Прерывает меня, его смех теперь звучит зловеще) В нашей пьесе, дорогой мой, абсурд — это лишь декорации. А закладки… закладки всегда выстреливают. И неважно, знаешь ты приём или нет. Твоё подсознание — твой главный соучастник. Ты сам написал: «Я убил человека». А я всего лишь помог тебе это доказать. Через твои же собственные «закладки».

(Он достаёт из внутреннего кармана документ, подписанный и опечатанный. Некий ордер.)

Редактор-следователь: (Уже не смеётся. Его тон становится абсолютно серьёзным.) «Я убил человека». Это не первая строчка будущего романа, это признание. И почерк, графолог прав, не меняется. Как и привычки. Как и нервные реакции. Пойдём, Раскольников. Нас ждёт настоящее наказание. А не литературное.

(Мой мир окончательно рассыпается на осколки. Я смотрю на свои ладони, но уже не ищу волосы. Я вижу на них печать. Печать того, о чём я писал. И в этот момент я понимаю, что самая опасная закладка — это та, что спрятана внутри тебя самого.) — А ты что, никогда не совал девушке руку под юбку? — засмеялся редактор-следователь.
И тут я понял, что это розыгрыш-шутка. И мой почерк поменялся. — Его почерк поменялся! Раньше он читал книжки, а теперь — стал знакомиться с девушками! Он не виновен! — сказал судья.