Мир глазами уличной фермы
Я — заброшенная уличная ферма. Точнее, то, что от неё осталось: покосившийся забор, ржавый трактор, заросший бурьяном огород и полуразрушенный сарай. Мой мир — это сорняки, скрип старых досок под порывами ветра, редкие визиты бездомных животных и обрывки воспоминаний о былой жизни. Я — призрак прошлого, забытое напоминание о сельской идиллии посреди каменных джунглей.

Когда-то я была сердцем этого района. Здесь шумела жизнь: кудахтали куры, блеяли козы, мычали коровы. Дети бегали по двору, играли в прятки среди грядок, помогали взрослым собирать урожай. Мой воздух был наполнен запахом свежей земли, навоза и сена. Я была местом труда, достатка и простых радостей.

Я видела мир глазами фермера. Это мир тяжёлой работы, заботы о земле и животных, зависимости от природы. Мир, где каждый день — борьба за выживание, но и мир глубокой связи с землёй, с её ритмами.

Но потом всё изменилось. Город стал наступать, поглощая поля, вытесняя фермеров. Сначала ушли животные, потом — люди. Меня оставили одну, на растерзание времени и забвению.

Я видела, как мой мир зарастает сорняками, как ржавеет трактор, как разрушается сарай. Я чувствовала, как природа медленно, но верно отвоёвывает своё.

Я лежала под открытым небом, наблюдая, как сменяются сезоны, как растут деревья, как рушатся стены. Я чувствовала себя частью этого круговорота, частью вечной борьбы жизни и смерти.

Я слышала обрывки разговоров прохожих, которые иногда останавливались у моего забора. «Смотри, старая ферма!», «Здесь когда-то были козы», «Надо бы всё это снести и построить торговый центр». Я — объект ностальгии для одних и предвестник прогресса для других.

Однажды, я стала свидетелем сцены, которая заставила меня на мгновение ожить. Мимо моего забора шли парень и девушка. Она была явно чем-то расстроена, и он пытался её успокоить.
 — Девушка, а можно с Вами познакомиться? — раздался вдруг совершенно чужой голос, грубый и навязчивый.
Мой ржавый забор будто вздрогнул. Воздух вокруг меня стал плотнее. — Ты что? Никогда! Руку из-под юбки убери! Ааааааа? — крик девушки, полный ужаса и ярости, пронзил тишину моего запустения.

Этот крик был похож на тот, что издавала однажды коза, когда её пытались украсть. Он был чистым, первобытным, зовущим на помощь. Я, заброшенная ферма, почувствовала древний инстинкт защиты. Мне захотелось поднять пыль, обрушить старый сарай, чтобы скрыть её, защитить. Но я была всего лишь грудой развалин, беспомощным свидетелем.

Парень, который приставал, отступил. Девушка убежала, её спутник бросился за ней. А я осталась стоять, пропитанная этим криком, этой болью. Мир города, который меня поглотил, вдруг показался не прогрессом, а чем-то диким и опасным.

Но затем, когда солнце село, и луна осветила мои развалины, я увидела кое-что другое. Из-под старого сарая выскочила кошка с двумя котятами. Они были худыми, но живыми. Они нашли приют на моей территории, в моём заброшенном мире.

И я понял, что даже в забвении есть жизнь. Что даже в разрухе есть надежда. Что даже заброшенная ферма может стать убежищем. Моя земля, пусть и поросшая сорняками, всё ещё даёт приют тем, кто нуждается. Мой мир — это не только прошлое, но и настоящее, и, возможно, будущее. И я буду стоять здесь, сколько смогу, храня память о былой жизни и давая приют тем, кто в нём нуждается. Я — заброшенная уличная ферма, и я всё ещё жива. — Девушка, а можно с Вами познакомиться? — переспросил молодой человек. — А ты что, хочешь поиграть в фермера, чтобы я была твоей козой? — засмеялась девушка.
И молодому человеку стало стыдно. Он больше никогда не приставал к девушкам.
© Юрий Тубольцев