Мы привыкли думать, что смысл должен быть объективным, высеченным в граните. метафизической истины. Что для того, чтобы наша деятельность имела ценность, она должна быть подтверждена неким «сертификатом подлинности» от Вселенной… А что, если всё наоборот?
Представим, что вся наша реальность — это шахматная партия. Мы не знаем, кто расставил фигуры. Мы не знаем, из чего на самом деле сделана доска — из дерева или из чистой информации. Мы даже не можем доказать, что за пределами этой доски хоть что-то существует. Означает ли это, что в самой партии нет смысла? Нет! Внутри этих 64 клеток есть строгие правила, есть логика, есть красота и уродство, есть блестящие комбинации и глупые зевки. Есть цель — поставить мат. Смысл не в материале, из которого сделан конь. Смысл в том, что он ходит буквой «Г».
Люди, строящие космические корабли не доказывают реальность космоса. Они просто учатся блестяще играть на «космической» доске по ее правилам: гравитация, термодинамика… Что если этот функциональный смысл важнее философского доказательства?
Представим себе абсолютно доказанную, стопроцентно реальную Вселенную, где все ответы известны. Где нет тайн. Где всё понятно и предсказуемо. Какой был бы в ней смысл?
В ней не было бы места для познания. Не было бы места для творчества. Недоказуемость реальности — не ошибка системы, а её движущая сила. Именно потому, что мы не знаем наверняка, и рождается великое «А что, если?».
Из «А что, если я смогу построить машину, которая полетит к Луне?» — рождается космонавтика.
Из «А что, если я смогу научить машину думать?» — рождается нейросеть.
Из «А что, если я не существую? — рожается Cogito ergo sum…»