Что ж, оставим обиды у берегов, мы — на дне, на десятки миль;
я хотел бы признаться тебе в другом: у меня есть свой тайный мир —
он приходит спасением, как маяк, если в нашем беда и жуть.
Засыпай поскорее, любовь моя, и я всё тебе расскажу.
***
В самом дальнем на свете чужом краю, где не ловят ни птиц, ни сеть,
я оставил не много — звезду свою, под которой родился здесь.
Вроде вот ерунда, не смогла помочь в самый важный на свете миг,
но пришла необычно глухая ночь — и из этого вырос мир.
Если честно, не думал его растить. Он и рос потихоньку сам,
из осколков сердца собирал в горсти, ветром гладил по волосам,
был всегда за спиной, словно лучший щит, укрывал от беды любой,
так подумать — ищи или не ищи, смог бы всё заменить собой…
Только я не заметил его дорог. Просто вовремя не узнал.
Было важно тогда перейти порог, явь уметь отличать от сна,
он дороги мои освещал лучом, но темнела его тропа;
и когда стал мне нужен — вот юмор в чём, — я не смог бы в него попасть.
Мы остались друзьями, связь не забыть; он пошёл на огромный риск,
он оставил подарок ценней любых — разрешил себя подарить.
Я берёг его долго, но вот — нашёл в тебе сердце ценней других.
Я уверен, ему будет хорошо. Береги его, береги.
И пока тебе страшно, горит маяк, путь даря молодой весне.
Этот мир существует, любовь моя.
Ты увидишь его во сне.