Хорошо жить в городе, в частном доме: тут тебе и природа, и шашлычки, и пикнички, и отдых в гамаке.
А еще грядки, прополка, поливка и домашняя живность, куда же без нее. Конечно, коров и свиней в наше время держат редкие энтузиасты, но десяток курей с красавцем петухом — это обязательно. А где куры, там и корма: зерно, мука и прочее. И вот тут, вместе с кормами, появляются новые постояльцы — грызуны.
Чаще всего это мышки-норушки. Такие маленькие, серенькие, с длинным хвостиком, глазками-бусинками и аккуратными ушками — ну Микки-Маусы чистой воды. Обнять и плакать.
А бывает приходят и другие — хорьки и крысы. Эти товарищи посерьёзней будут — могут и куру задавить, и яйца таскать.
Да. Грызуны разные бывают. Очень разные. Милые и противные. Безобидные и вредные. Умные и тупые, как пробка. Разные. Но бывают и совсем уж необычные. Об одной такой, из крысиного племени, я и хочу рассказать.
Впервые эту зверушку я увидел в начале лета прошлого года.
Был поздний теплый вечер. Солнце уже отправилось на покой и небо было усыпано звёздной россыпью. Я стоял и, глядя на раскинувшееся надо мной великолепие, курил перед сном. Как вдруг, в дровяном сарае послышался какой-то громкий шорох. Я обернулся и, в свете фонаря, увидел мелькнувшую, среди поленницы, темную тень. — Барсик! — признаться я немного испугался от неожиданности. — Ах ты, паразит! Брысь!
Соседский кот черной масти, верный друг нашей Люськи, частенько захаживал к нам во двор проведать свою зазнобушку.
В сарае еще немного пошуршало, и затихло.
«Домой пошел, — зевнул я. — Обиделся. Ну и ладно. Пойдем и мы».
И затушив окурок отправился спать.
Потом, незваную гостью, увидела Лена — жена. — Крыса! Крыса! — кричала она. — Нет, ты видел? Какая зверюга! Со слона ростом! Она днем по нашему двору разгуливает, как у себя дома.
На следующий день полюбоваться слоноподобной зверюгой посчастливилось и мне. Пушистая животная, неспешным прогулочным шагом, продефилировала по дорожке и скрылась в кустах смородины.
Конечно, до слона ей было, как до Москвы в позе речного членистоногого. Небольшая, с месячного котенка. Но это точно была крыса. Я видел длинный розовый хвост, которым она, словно издеваясь, махнула на прощанье. — Ты видел? — Лена ухватила меня за руку. — Это крыса. Она яйца все поест. Нужно делать что-то.
Я молча кивнул. Кое-что непонятное не давало мне покоя.
Вот! Я понял!
В жизни моей попадалось много крыс: и белых, и серых, и черных, а однажды даже рыжих видел, целое семейство, у любителя одного. Но вот коричневых, видеть не доводилось. Помните норковые шапки модные в девяностые? Так вот, зверюга была точь-в-точь такого же цвета: темно-кофейного и блестящего.
«Ладно, запишем в загадки, — подумал я. — Хотя в жизни всякое бывает. Надо бы в интернете глянуть».
Но до интернета добраться не случилось — жена требовала «изничтожить чудище», и причем срочно.
Что ж, приказ получен, а наше дело выполнять. И началось противостояние.
Покупалось протравленное специальным раствором зерно, приманки, ловушки и мышеловки. Все это расставлялось и раскладывалось строго по инструкциям и рекомендациям продавцов.
Но все тщетно: «чудище» чихать хотело на зерно и подозрительные лакомства, ловушки обходило десятой дорогой, а из мышеловок деликатно объедало приманку, оставив нетронутым механизм.
Я периодически видел поблескивающие глаза-бусинки из кустов смородины. И клянусь! Они смеялись. Крысе было весело и интересно наблюдать за моими тщетными попытками.
Со временем наше противостояние стало напоминать известный американский мультфильм, где роль глупого кота выполнял Ваш покорный слуга.
Так продолжалось две недели. Результата ноль.
И тогда Лена, обозвав меня «бестолковым недотепой», взялась за дело лично. За сумасшедшие деньги, заказала в интернете суперэффективную отраву, в виде больших синих таблеток, и запихала их в норку, которую я, еще в самом начале, обнаружил возле курятника.
Что ж, я не удивился, когда утром, искомые таблетки оказались аккуратнейшим образом разложены в куриной кормушке.
Лена долго смеялась, глядя на это проявление ума у казалось бы глупого животного. Потом махнула рукой. Тем более крыса вела себя более чем достойно: не крала яиц, не таскала зерно и не грызла разные нужные вещи.
Чем она питалась? Это был вопрос. Но и он разрешился после одного случая.
Я чем-то занимался когда меня привлек тихий голос Лены. — Иди сюда, — она призывно махала мне рукой. — Только тихо. Не спугни.
Я подошел к жене, которая держала на руках, довольную до невозможности, Катюшу — нашу трехлетнюю дочурку. — Папа, смотри, — Катюша показала пальчиком в сторону крыльца. — Ох ты ж мне! — вырвалось у меня от увиденного.
На крыльце, у мисочки с кошачьим кормом, расположились наша кошка Люся и неуловимая коричневая крыса. Они обе завтракали, или обедали, или… Не знаю. В общем, как говорится в армии, шел прием пищи. Кошка, засунув мордочку в миску, с хрустом уплетала корм. Рядом, на задних лапках, восседала крыса и держа в передних кошачью печеньку с аппетитом откусывала от нее небольшие кусочки. Когда печенька кончалась, крыса тянулась к мисочке и Люська отстранялась давая ей взять новое лакомство. Это было действительно мило и забавно. Катюше зрелище очень понравилось, почище всяких там мультиков.
Крыся (так назвала зверушку Катюша) прижилась у нас. Она беспрепятственно гуляла по двору. То тут, то там можно было видеть, как мелькает ее розовый хвостик и, как поблескивают бусинки-глаза. Каждое утро она садилась прямо на дорожке и очень тщательно умывалась. Крыся очень любила наблюдать за играми Катюши. Постоянно ходила за ней следом, принимала из рук угощение, однако на руки не давалась.
Так продолжалось все лето. А в один из сентябрьских дней все закончилось.
Мы с Леной возились в огороде, когда от песочницы, где играла Катюша раздался громкий полный страха крик. Кричала дочка.
Побросав все дела мы бросились к ней. И замерли в оцепенении. На белом речном песке, извивалось и билось нечто, что я поначалу принял за черный садовый шланг. Лишь приглядевшись понял, что это большая метровая гадюка.
Лена взвизгнула и подхватила дочку на руки.
Я, вооружившись лопатой, осторожно подошел ближе. Но было поздно — конвульсии змеи становились все реже, все тише, и наконец она замерла. — Сдохла, — констатировал я.
Да и странно было бы остаться в живых без головы. Голова валялась поодаль. — А где Кгыся? — всхлипнула Катюша. — Она была тут.
Я огляделся и увидел невдалеке, под яблоней неподвижное тельце. Подошел поближе и осторожно взял зверька на руки. Крыся была еще жива. Несколько глубоких ран зияли на ее спинке. Коричневая шерстка слиплась от спекшейся крови. Зверюшка тяжело дышала. Я осторожно погладил ее. Крыся выгнулась и затихла. Блестящие ее глазки вмиг потускнели и немигающе уставились в небо.
Мы похоронили Крысю там же — под яблоней, невдалеке от того места, где она приняла свой последний бой, защищая слабого человеческого детеныша.
Грызуны разные бывают. Очень разные. Милые и противные. Безобидные и вредные. Умные и тупые, как пробка. Разные. Но бывают и совсем уж необычные. Смелые и самоотверженные. Такие, как наша Крыся.