На рынке считают, что Кетти — лахудра,
Её шевелюра, как сена копна,
Лица красноту не скрывает и пудра,
И рыжая дива совсем не скромна.

А если точнее, она хамовита,
Задень её только словечком одним,
Бесчинство такого пойдёт колорита,
Что Темзе горячность уступит Гольфстрим.

Она продаёт огурцы и томаты,
И перцы отборные, как говорят,
Движения Кетти слегка грубоваты,
Одежда мужская от шеи до пят.

Хоть рыжая Кетти торгует умело,
Её раздражает простейший вопрос,
Как будто донельзя ей всё надоело,
Лишь скорчит гримасу, и буркнет под нос.

Моряк как-то овощи выкупил оптом,
Устроив для нужд экипажа визит,
Ей в сердце запал в разговоре коротком,
Почти джентльмен, моложавый на вид.

Он ей показал на Фолкленды на карте:
« Из рейса вернёмся, товар весь скуплю!
Румянец ваш нежен, как солнышко в марте,
Я очень застенчивых крошек люблю!»

И, надо, же! — Кетти задумчивой стала,
Костюм подобрала из женских вещей,
К прилавку везла овощей до отвала,
И люди гадали: «Да что это с ней?»

А время прошло, и её не узнали:
Волос водопад ниспадал до колен,
На кителе друга блестели медали, —
И звал к лимузину влюблённых Биг-Бен.