Тем вечером я остался один — жена с детворой решили переночевать у бабушки. В доме, без привычного шума и гама, стало неуютно, пусто и грустно. И я, чтобы не нагнетать на себя тоску, решил по-быстрому принять душ и отправиться на боковую.
После водных процедур, завернувшись в махровый халат, я уже направлялся в спальню, когда в гостиной зажегся мягкий, чуть приглушенный свет торшера, и тихий голос произнес:
  — Здравствуй, мальчик.
Первой моей мыслью было то, что в дом забрались воры. Замерев в коридоре, я стоял и боялся шелохнуться.
 — Ну, что же ты стоишь? — в голосе послышалась улыбка. — Заходи не бойся. Я не причиню тебе вреда.
На деревянных ногах я двинулся в комнату. Увиденное заставило меня усомнится в здравости моего рассудка: на кресле, удобно подогнув под себя ноги, сидела молодая девушка в легком цветастом платье. Ярко-синие глаза весело смотрели на меня.  

 — Вы кто? — выдавил я из себя.  
 — Ты не узнаешь меня? — девушка оправила платье на коленях.   

 — Нет, — я покачал головой.  
 — Вспоминай, — она лукаво улыбнулась. — Ну же. Я та, с которой ты засыпал в обнимку, клал под подушку, не расставался в автобусе, тайком брал меня в школу, даже когда ты кушал, я часто была рядом.   
 — Дурдом! — я наконец оправился от шока. — Девушка, я женатый человек. Какой сон в обнимку? Какие автобусы? Какая школа? Если соседи услышат и доложат жене, будет мне завтра и подушка на даче, и еда в сухомятку на ближайшие пару недель. Да и вам мало не покажется.

Она звонко рассмеялась.  

 — Глупый маленький мальчик, — утирая слезы сказала гостья. — Вспоминай. Неужели ты не помнишь, как вместе с Элли шел по дорожке из желтого кирпича в Изумрудный город? Как с Волькой и Хоттабычем летал на ковре-самолете в Индию спасать друга? Как собирал «пятачки» и, подражая Карлсону с его пятью эре, расплачивался ими? Как с Юркой путешествовал к динозаврам, повинуясь воле Лесовика? Вспомнил?  

 — Ты…? — у меня пересохло в горле.  — Да, это я. Сказка, — девушка слегка склонила голову, как бы представляясь.
Я вспомнил, как давным-давно, еще в детстве, мне рассказывал дедушка, что с начала времен на Земле живет Сказка, в образе молодой, красивой девушки. Это она помогает детям окунуться в захватывающий мир книг. Это она приходит по ночам к детским писателям и нашептывает им волшебные сюжеты. Это она хранит в нашем Мире истинные добро, дружбу и любовь. Дед еще говорил, что нужно ее беречь, потому что без Сказки дети не научаться жить в мире и согласии друг с другом и окружающей Природой.
Я вспомнил и поверил, пусть не сразу, но безоговорочно.  
  — Не ожидал, — я опустился в кресло. — Очень рад. Но все же, чем обязан?  
 — Все просто, — Сказка внезапно посерьезнела. — Я ухожу. И пришла попрощаться.   
 — То есть, как — ухожу? — я подался вперёд. — Куда?   
 — Из этого Мира. А куда? — она пожала плечами. — Пока не знаю.    
 — Но почему? — мне вспомнились слова деда, что без сказки наш Мир не выживет. — Что не так?
Сказка несколько минут сидела молча и глядела в темное окно, за которым вовсю хозяйничала госпожа Ночь.   
 — Может быть ты угостишь меня чаем? — спросила она. — Как старую знакомую. Напоследок.   
 — Извини. Конечно, — смутился я, и направился в кухню.
Через несколько минут вкатил в гостиную столик на колесиках, разлил по чашкам ароматный чай и снова устроился в кресле.   
 — И все же, почему? — сделав глоток терпкого напитка я вернулся к прерванному разговору.  
 — Почему? — Сказка, обхватив руками чашку, задумчиво посмотрела на меня.
 — Я стала никому не нужна в этом Мире.    
 — Что за чушь? — от удивления я чуть не поперхнулся чаем. — Сказка нужна всем! Особенно детям. Без тебя детство перестанет быть детством.   
 — Да? — губы ее изогнулись в ироничной улыбке. — Дети сейчас предпочитают книгам интернет. Любят смотреть «видосики» и разглядывать картинки. Они знают Человека-паука и Сиреноголового, но позабыли Незнайку. А их родители вместо того, чтобы почитать малышу перед сном добрую историю, включают ему Тик-ток.  

 — Ерунда, — мне стало обидно от ее слов. — Пусть не все родители читают детям на ночь. Но ведь есть бабушки и дедушки. И вот они-то не будут спустя рукава относится к внукам. А будут читать, и читают.

Сказка кивнула. 

 — Да читают, хоть далеко не все. И потом, читают детям ведь старое, написанное давным-давно, — она подула на горячий напиток. — Конечно это изумительные рассказы, повести и романы, но они старые, а нового, для детей, ничего уже лет как тридцать нету.    
 — Да перестань, — я взмахнул рукой. — В любом книжном магазине масса таких книг. На любой вкус, цвет и запах.
Сказка улыбнулась моей незатейливой шутке.   
 — Ну да. Ты прав, сейчас много книг для детей и о детях. Но они, — она на миг задумалась подбирая нужное слово. — Они не добрые. Они о деньгах и о власти. О вампирах и оживших мертвецах. А вот об обыкновенной дружбе, любви и бескорыстии, увы нету.   
 — Неправда! — горячо возразил я. — Есть множество именно таких книг!  

 — Да ну, — Сказка скептически выгнула бровь. — Назови хотя бы парочку.  

 — Ну…, — я замялся. — Видишь-ли, у меня несколько другие интересы. Да и разве упомнишь всех, и назовешь, вот так — сходу?    
 — Вот видишь, даже ты не знаешь, — Сказка поправила непослушный локон, и печально взглянула на меня. — Так, что же Ты читаешь перед сном детям? — она голосом выделила это «Ты».

Я пристыжено молчал.

Сказка глубоко вздохнула и сделала глоток из чашки.   
 — Не переживай, — она встала, подошла ко мне и ласково погладила по голове, как маленького мальчика. — Такие книги есть, правда их очень мало, и они не пользуются особой популярностью. И те, кто писали детское, очень быстро, под воздействием рынка, становятся сочинителями в жанре хоррор, триллеров или попаданцев. Их нельзя винить, это проще и выгодней.

Сказка на миг задумалась и продолжила:  
 — А о некоторых, действительно талантливых, вообще мало кто знает. Эти пишут произведения для себя или, что называется «в стол», потому что они не приносят дохода, славы и прибыли. Они никому не интересны. Так что считай, что их нет. Ни авторов, ни книг. Никого нет.    
 — Но ведь есть же Командор! — воскликнул я.   
 — Был, — поправила меня Сказка. — Он ушел в Безлюдные пространства, вместе со своими мальчишками.  
 — Неправда, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Мальчишки здесь. Они рядом. Пока мы их помним — они с нами.   
 — Вас осталось немного, тех кто помнит Сережку — Мальчика со шпагой. Летчика, Владьку, Ильку и Генку, фрегат «Африка» и многих других — детей Командора, которые учили доброте и справедливости, — она грустно улыбнулась. — А ваши дети этого не знают. И боюсь никогда не узнают.

Сказка снова погладила меня по голове.

 — Так что прощай, — в голосе ее слышалась печаль. — Мне пора. Путь не близок.    
 — И куда ты пойдешь?   
 — Не знаю, — она пожала плечами. — Может быть в Изумрудный город. Или в Королевство кривых зеркал. Или еще куда. Но скорее всего к Командору — в глубину Великого Кристалла.   
 — Возьми меня с собой, — прошептал я.  
 — Нет, — Сказка покачала головой.  — Ты слишком взрослый, да и здесь ты нужнее. Прощай.

Я молчал и слезы текли по моим щекам.   
 — Не уходи, — голос мой звучал хрипло. — Останься. Ведь все может измениться. Опять будут добрые книги для детей. И дети, читая их, будут учиться быть честными и справедливыми.

Она молчала.   
 — Не уходи! — почти выкрикнул я. — Мир пропадет без тебя! Он не сможет выжить без Сказки.

Она отвела взгляд. 
  — Останься, — я уже шептал. — Я все исправлю. Мы все исправим.

Сказка подошла ко мне, взяла мое лицо в ладони, внимательно посмотрела в глаза и тихо произнесла:   
 — Обещаешь?

Я не отвел взгляд:   
 — Обещаю. Мы очень постараемся.   
 — Я тебе верю, — она прижала мою голову к своей груди, и я почувствовал, как бьется ее сердце…

Утром, еще не до конца проснувшись, я лежал глядя в потолок и вспоминал удивительный сон о волшебной гостье. Странно, но в отличие от других, этот сон я помнил досконально. Я помнил каждое слово произнесенное Сказкой, каждый ее жест, взгляд.

Конечно, то что приснилось мне этой ночью — ерунда полная. Полным-полно книг для детей и юношества, написанных, как маститыми авторами, так и начинающими. И практически все они о добре, приключениях и дружбе.
Хотя… До Командора им очень далеко.

Я вздохнул, поднялся, заправил постель и принялся одеваться. Сходил на кухню, вскипятил чайник, бросил в чашку и залил кипятком чайный пакетик и, дожидаясь пока напиток заварится, прошелся по квартире.

Зайдя в гостиную я замер на пороге. Сердце мое подпрыгнуло, несколько раз громко стукнуло, на миг остановилось и забилось часто-часто. В углу дивана, где во сне сидела моя ночная гостья, лежала книга. Я подошел поближе, взял толстый увесистый томик в руки и провел пальцами по шершавой вытертой обложке. Опустился на диван и стал рассматривать. Книга была точно такая, как та, что много лет назад я, выждав долгую очередь, взял в городской библиотеке. На сером пасмурном фоне были изображены тонкие башни похожие на шахматные фигуры, а на белом облаке, в правом верхнем углу — надпись: В. Крапивин «Летчик для особых поручений».

Хлопнула входная дверь и в комнату ураганом ворвался мой десятилетний сынишка.   
 — Привет, пап! — завопил он с порога и замер увидев, что я держу в руках. — Это что, книга? Ты что, бумажные читаешь?
Удивлению его не было предела.   
 — Читаю, — я улыбнулся и приглашающе кивнул на место рядом с собой. — Садись, вместе почитаем.

Он слегка поморщился, но все же уселся рядом. Я открыл книгу:

«Глава первая. Весной Алешкины родители получили новую квартиру. Хорошую, на пятом этаже. Из окна виден был весь квартал с большими домами, а дальше старые домики …»

Остановились мы лишь когда нас позвали завтракать.
  — А когда мы продолжим? — сын с сожалением смотрел, как я закрываю книгу. — А может…, — он замялся. — Лучше я сам?

И вопросительно посмотрел на меня.

 — Ну конечно, — я с улыбкой протянул ему толстый увесистый томик. И почувствовал всем своим естеством, как где-то совсем рядом улыбается старая-старая Сказка.