Когда-то, давным-давно, во времена далекой юности, когда Юрка был несмышленым детсадовцем, а Наташка только-только начинала топать на еще не твердых ножках, бабушка действительно строго-настрого запретила внуку подходить к колодцу.
 — Там водяник живет, — стращала она. — Ухватит и утащит на дно к лягушкам. Будешь там вместе с ними квакать.
Юрка верил, и даже ходить мимо колодца боялся.
Сам колодец — монументальное сооружение из посеревших от времени бетонных колец, находился ровно по середине — между огородиком и садом. В нем не было ни высокого скрипучего журавля, ни толстого ворота с кривой ручкой. Не было ни надстройки в виде покатой крыши с дверцей. Была простая сбитая из досок крышка, состоящая из двух половинок на дверных завесах и обычное жестяное ведро на толстой веревке.
Утром, позавтракав омлетом и выпив по чашке молока, дети вышли во двор. Солнце уже начало свой путь к зениту. Оно ярко сияло на чистом безоблачном небе, посылая тепло и свет на Землю. Солнечные лучики, перепрыгивая с одной веточки на другую, шаловливо резвились в зеленой листве вишен, танцевали в раскрывшихся бутонах цветов, гладили живот развалившегося на крыльце Васьки и играли в догонялки с весело попискивающими цыплятами. Наседка Маня зорко следила за своими детишками и время от времени, если находила что-нибудь вкусненькое подзывала их к себе кудахтаньем. Митрофан, важно ходил по загородке и подозрительно посматривал на вышедших Юрку с Наташкой.
Брат и сестра стояли и смотрели на великолепие летнего утра.
 — Эй! Мелюзга, — раздался скрипучий голос.
Дети обернулись: на ветке старой груши сидел Иннокентий и дымил длинной трубочкой.
 — Привет, — радостно помахала ему Наташка.
А Юрка ограничился лишь коротким кивком — он не забыл кто виноват во вчерашней выволочке устроенной ему бабушкой из-за испорченного покрывала.
 — Ну и горазды вы дрыхнуть. Я думал, до вечера проспите, — домовой выпустил тонкую струйку радужного дыма, почему-то пахнувшего яблоками. — Чего сегодня зачудим?

Он оглядел с ног до головы брата и сестру. Те синхронно пожали плечами.
 — Фу, какие вы нудные и скучные, — протянул домовой и огляделся по сторонам.
Внезапно его взгляд упал на колодец: крышка была откинута.
 — Оба-цэ! Какая-то раззява закрыть позабыла, — радостно воскликнул Иннокентий, и одним прыжком перепрыгнул с ветки на тонкий бортик бетонного круга.
Наташка испуганно ойкнула. А Юрка хмуро признался:
 — Это я вчера, когда за водой Наташке ходил, крышку не закрыл.
 — Это я вчера…, когда за водой…, крышку…, — передразнил его домовой. И наклонившись вперед прокричал. — Ого-го!
 — Осторожней! — воскликнула Наташка.
 — Не боись, — беспечно отозвался Иннокентий. — Идите лучше сюда. Покажу чего.
Дети приблизились к колодцу, и с опаской заглянули внутрь. Бетонное кольцо доставало Юрке до груди, а вот невысокой Наташке пришлось стать на цыпочки. Внутри было сумрачно и сыро. Круглые стены уходили глубоко вниз, туда где плескался кружок голубого неба с одиноким облачком. Брат и сестра с восторгом смотрели в колодец. Таинственный полумрак и прохлада неведанных глубин неудержимо манили к себе.
 — Ого-го! — вновь проорал домовой.
 — Го-го…го…го, — гулкое эхо подхватило крик и отразившись от бетонных стен
прокричало в ответ.
 — Эге-ге! — закричал Юрка.
 — Ге-ге…ге-ге, — повторило эхо.
 — Эй! — крикнула и Наташка.
 — Эй-эй…эй…эй, — послушно ответило эхо.
Так они развлекались несколько минут, пока Наташка не услыхала в однообразных ответах эха, всхлипы и плач.
 — Тише, — она предостерегающе подняла руку.
 — Ты чего? — удивился Юрка.
 — Там кто-то есть, — Наташка склонилась ниже, насколько было возможно и 
стала прислушиваться.
 — Ну конечно есть, — заявил Иннокентий. — Водяной там живет.
 — Водяной? — Юрка от удивления округлил глаза.
 — Ну да, — пожал плечами домовой. — Что тут такого? Лето, жара, вот он и скрывается в прохладе колодца.
 — Да тише вы! — в сердцах воскликнула Наташка. — Там кто-то плачет.
 — Да ну? — удивился Иннокентий и свесился так, что наружу остались торчать лишь его ножки в коричневых башмачках. — Эй! Мокрый! — заорал он с удвоенной силой. — Что там у тебя приключилось?
В ответ раздалось неразборчивое бульканье. Домовой внимательно выслушал, а затем сплюнул от досады и спрыгнул на землю.
 — Что там? — взволнованно спросила Наташка.
 — Да ничего. Чепухень очередная, — хмуро ответил Иннокентий. — Веточка, видите-ли, в колодец упала. Мешает она ему. Теперь он два дня стонать и плакать будет. Тьфу!
 — Так нужно помочь ему, — Наташка перегнулась еще ниже, стараясь разглядеть пресловутую веточку. — Может ему больно? Может она ему мешает?
 — Мешает? Больно? Как-же! — скривился домовой. — У него в родном болоте такой чепухени — тьма тьмущая. И ничего. Живой.
 — Вот она! Я ее вижу! — закричала Наташка и стала пальчиком указывать куда-то вниз. — Нужно ее достать!
Она огляделась по сторонам и увидала длинный багор, которым бабушка доставала из колодца сорвавшиеся ведра.
Наташка подбежала к нему, и попыталась дотащить длиннющую палку. Однако силенок у нее было маловато.
 — Ребята, ну что же вы? Помогайте, — она посмотрела на друзей.
Но Иннокентий скорчил презрительную мину, буркнул что-то типа: «А оно мне надо?», уселся на травку и закурил длинную трубочку.
Юрка несколько мгновений переминался с ноги на ногу, глядя то на домового, то на сестренку, решая не покажется ли он слабаком в глазах Иннокентия. Затем нерешительно направился на помощь Наташке.
Вместе они дотащили багор до колодца, опустили его внутрь и стали там шурудить, пытаясь достать злосчастную веточку. Та долго не давалась. Руки у детей от напряжения болели, и тяжелый багор несколько раз порывался выскользнуть из онемевших пальцев. Наконец им улыбнулась удача, и ветка была извлечена наружу.
Оглядев ее, Иннокентий сплюнул и презрительно бросил:
 — И стоило из-за такой чепухени огород городить?
В это время из колодца донеслось глухое:
 — Спасибо.
А утром, на крышке колодца лежал свежий цветок голубой лилии.
 — Это мне? — увидев это чудо Наташка зарделась.
 — Ну, а кому еще? — Иннокентий сморщил длинный крючковатый нос. — Мокрый, как был пижоном, так и остался.
После его слов крышка колодца распахнулась, оттуда вплеснулась струя воды и с ног до головы окатила домового. Наташка и Юрка весело рассмеялись — уж очень комично выглядел ворчливый тип в мокрой, с обвисшими полями, мухоморчатой шляпе.
С тех пор, каждое утро, на протяжении всего лета, на крышке колодца появлялась свежая голубая лилия.