Деревня Непролазная, отродясь не знавшая ни газопровода, ни асфальта, ни, упаси Господи, канализации, жила себе по старинке. По нужде ходили кто куда, кто под куст, кто за сарай. И никого это, заметьте, не смущало. Ну, а чего смущаться, если оно так испокон веку повелось?
И вот вернулся из последней войны Иван Ебланыч. Вернулся не с орденами, не с трофейным баяном, а с чем-то куда более грандиозным — с унитазом. Да-да, с самым настоящим белым фаянсовым чудом заморской сантехники, с крышкой и даже с каким-то металлическим рычажком сбоку. Привёз его Иван на телеге, укутав в солдатское одеяло, словно младенца.
Мужики поначалу дивовались: «Иван, ты что, рехнулся? На кой тебе эта тарелка для щей без ручек?» А Иван, почесав затылок, важно так изрёк: «Это, мужики, символ прогресса! Это вам не просто чаша, а вершина цивилизации!»
И приладил он свой унитаз прямо посреди двора, под старой яблоней. Выглядело это, прямо скажем, сюрреалистично. Белый, сияющий фаянс на фоне покосившегося забора и толстой, довольной хрюшки, мирно похрюкивающей в луже.
Соседка баба Нюра, особа любопытная и склочная, не выдержала и подошла. «Иван, милый, а как ты его, прости Господи, смывать-то будешь? У нас ведь тут не Франция, тут и колодца-то приличного нет!»
Иван Ебланыч надулся от гордости, как индюк. «Эх вы, темнота! Какие смывать? Это ж не просто так! Смывать будут… куры!»
Тут все и ахнули. А Иван, видя произведённый эффект, пояснил: «Посидел, значит, человек, справил нужду. А потом я кур сюда пригоняю! Они, значит, того… ну, клюют. А потом я лопатой. И в огород! Удобрение, чтоб его! Круговорот природы, понимаешь?»
Деревенские долго ещё чесали в затылках, глядя на это ноу-хау. Бабы шушукались, мужики посмеивались. А Иван Ебланыч гордо восседал на своём белом троне под яблоней, наслаждаясь запахом свежего воздуха и ощущением приобщения к высокой цивилизации.
Конечно, куры не всегда справлялись со своей ответственной миссией, и иногда вокруг унитаза витал такой аромат, что даже самые прожжённые деревенские жители морщились. Но Иван был непоколебим. Он считал, что внёс неоценимый вклад в развитие Непролазной. Ведь главное что? Главное — форма! А содержание… содержание, как известно, дело наживное. И пока что его унитаз оставался самым модным и необычным сооружением во всей округе.