Иван Творожников — жанрист, исторический живописец, академик живописи (1906). С 1895 вёл натурный класс в Императорской Академии художеств. Писал алтарные образа для храмов, портреты, сцены сельской жизни. Пристрастие художника к крестьянским темам объяснимо: он происходил из крепостных Тверской губернии.

Неожиданная среди «крестьянских жанров»
И. Творожникова историческая картина кажется близкой работам В. Сурикова как выбором сюжета, так и стремлением показать главных героев на фоне толпы.

Сюжет картины — финал неудачной попытки освободить узника из Шлиссельбургской крепости — возвращает к истории престолонаследия и дворцовых переворотов в России XVIII столетия. «Безымянный арестант» -младенец Иоанн Антонович, сын Бранушвейг-Люнебургского герцога Антона Ульриха, внук царя Иоанна Алексеевича, был единственным законным претендентом на русский престол.

Иоанн Антонович был возведен на престол в октябре 1740. Под именем Ивана III он «царствовал» до ноября 1741 при регентстве Бирона, а затем — матери, Анны Леопольдовны. После дворцового переворота 6 декабря 1741 и воцарения Елизаветы Петровны брауншвейгскую семью арестовали и сослали в Холмогоры. Маленького императора с 4-х лет изолировали от родителей, а в 1756 тайно перевезли в Шлиссельбургскую крепость, где до конца жизни он содержался в отдельной камере в цитадели.

Очередной государственный переворот (9 июля 1762 г.) и восшествие на престол императрицы Екатерины II сопровождались двумя попытками освободить узника и возвести его на престол.
Если в первом заговоре участвовало несколько десятков офицеров, последняя безумная попытка была делом одиночки — подпоручика Смоленского пехотного полка Василия Яковлевича Мировича.
Подпоручик В. Я. Мирович, нёсший караульную службу в Шлиссельбургской крепости, склонил на свою сторону часть гарнизона, чтобы освободить Ивана.
Охранники Иоанна, действуя по инструкции 1762 г.: «Буде сверх нашего чаяния ктоб отважился арестанта у вас отнять, в таком случае противиться сколько можно и арестанта живаго в руки не давать», убили подопечного.
***

Выбранный сюжет для русского исторического жанра нов и неожидан. Здесь оба героя — аутсайдеры, о которых предпочитали не вспоминать. Только в середине XIX в. в трудах С. М. Соловьёва и в исторических журналах стали появляться материалы о малолетнем государе и попытке его освободить. Едва ли не первым примером популяризации этой истории был роман Г. П. Данилевского, начальные главы которого, с названием «Царственный узник», читались в 1875 в Обществе любителей русской словесности (роман был разрешён к публикации с названием «Мирович» только в 1879).

Главная пластическая идея картины И.И. Творожникова — волнообразное движение толпы, поднимающееся справа, застывающее в центре и вздымающее влево вверх. Творожников не пытается помочь зрителю понять, где происходит действие.
Пространство картины более всего напоминает оперную сцену, на которой многоголосый хор и несколько солистов одновременно исполняют свои партии.

Это совсем не та низкая небольшая камера, где арестант был спрятан за ширмой, а перед ней спали его постоянные «смотрители» и убийцы Лука Чекин и Данила Власьев. Создаётся впечатление, что для усиления драматического эффекта автор соединяет два разновременных эпизода: появление и отчаяние Мировича в камере, при виде убитого Иоанна, и тот момент, когда тело узника было вынесено на площадь перед казематом и случившееся получило огласку.

Персонажи отчетливо поделены на несколько групп.
Центр главной — лежащая на низкой и узкой кровати фигура белокурого юноши с умиротворённым лицом. Зритель не видит никаких следов насилия: меж тем, в романе Данилевского фигурирует «залитое кровью тело», а в отчётах современников — восемь ран, четыре из которых были смертельными.
Справа, скорбно склонив голову, стоит Василий Мирович.
Вокруг него, выражая разные степени отчаяния, удивления и ужаса склоняются, припадают на колени, жестикулируют солдаты.

На переднем плане натюрморт, своего рода поверженный и размётанный трофей из древка знамени, ружей со штыками, офицерской шапки и сумки, длинного золотого шарфа, концы которого спускаются со смертного ложа.