Над родною землей новый день нарождался.
Кто-то где-то проснулся с хмельной головой,
Кто страдал без любви. Кто-то с кем-то ругался,
Кто-то ехал в трамвае с работы домой.
А в далекой глуши в похоронных раздумьях
У могилы мальчишку народ провожал.
Он при жизни не мог усидеть на двух стульях,
А сейчас на двух стульях спокойно лежал.
Рядом с цинком его, чуть ссутуливши плечи,
Офицер, что привез его с передовой,
Говорил для собравшихся верные речи,
Называя войну, не стесняясь, войной,
И придерживал мать молодого солдата
С наградною коробкой в дрожащей руке.
И, как все, понимал: не коробки ей надо,
Надо только лишь то, что в другом коробке.
А потом стали залпы обычным манером,
Чтобы бога не злить, холостыми стрелять.
На поминки пошли, и вагон с офицером,
Как всегда, покатился туда, где опять
Солнца луч умирал на разбитом бетоне.
И его наблюдали, но с разных сторон,
Украинский солдат Иванов Анатолий
И российский солдат Прокопенко Антон.
И опять что-то с чем-то отчаянно билось.
Кто бежал от грозы, кто бежал на грозу.
Равнодушное солнце по небу катилось,
Равнодушно взирая на всё, что внизу.
И ему этот день с высоты небосвода,
Где металися люди, о чем-то моля,
Был простым скучным днем двадцать третьего года
Двадцать первого века планеты Земля.