Одной лишь тонкой пеленою
Прикрыта нега красоты,
Когда с доверчивой душою
Ко мне склоняешься вся ты.
О, нимфа! В сладостном томленье
Приотворяешь ты покров,
И персей нежное явленье
Сильней всех царственных даров.
Улыбка глаз — как луч Авроры,
Что гонит ночи темноту;
Ты делаешь движенье скоро —
Снимаешь ты завесу ту.
Как мрамор Пароса лучистый,
Твой стан под трепетной рукой;
Я, негой сладостной неистов,
Теряю разум и покой.
Как в море бросившись глубоко,
Пловец стремится к берегам,
Так я влекусь к тебе жестоко,
К твоим пленительным устам.
Закон условий и приличий
Исчез, как сон в лучах зари;
На ложе страсти, в неистовстве девичьем
Ты расцветаешь изнутри.
И нет прекрасней в мире зрелищ,
Чем взор твой, полный огневой,
Когда, как жрица, ты осмелясь,
Свершаешь таинство со мной.
Я прикасаюсь к дивной лире,
И звук её пленит тебя;
Нет слаще музыки в эфире,
Чем вздох, летящий от меня.
В игре любовного блаженства
Ты, как Киприда, хороша;
От нежных рук твоих по- женски
Вкушает сладость вся душа.
О, Купидона дар бесценный!
Когда в объятиях твоих
Цветёт восторг уединенный,
Тогда смолкает даже стих.
И древний ритм, как гимн Елены,
Нас возвращает в век златой,
Когда богини Мельпомены
Любовь венчали красотой.
Затихнет всё… Лишь сердца звуки
В груди трепещут, говоря,
Что нет сильней блаженства муки,
Чем та, что дарит нам заря.
Я грудью к сердцу прижимаюсь,
Как к роднику в полдневный зной;
И тихо лентой забавляюсь,
Что разделяла нас с тобой.