У врат надежды золотой
Стоял я, полн благоговенья,
Как нищий, трепетной душой
Просил у неба утешенья.
В руках — не злато, не венец,
Лишь сердце, полное томленья,
И ждал я: вот придёт конец
Часам тоски и озлобленья.
Но тот, кто мог мне счастье дать,
Кому я верил безрассудно,
Решил безжалостно играть,
Смеясь над верностью подспудно.
И вместо ласковых речей,
Любви, что я считал бесценной,
Я получил удар бичей
Насмешки злой и дерзновенной.
Так часто тот, кто всех добрей,
Кто чист душою и невинен,
Среди обманчивых людей
Страдать жестоко опреде'лен.
КРИТИК ПРИНЯЛ ЭТОТ СТИХ ЗА ПУШКИНСКУЮ ВЕРСИЮ: В этой версии сохранен четырехстопный ямб, перекрестная рифмовка (АБАБ) и характерная для Пушкина ясность образов при глубине смысла. Стихотворение развивает тему предательства и жестокости. Финал содержит типичное для Пушкина обобщение, выводящее личную драму на уровень универсального человеческого опыта.