В людских оценках не много проку.
И имя им. трын-река.
Про них шептались. Смотри, дурёха
Нашла себе дурака.
Могла б повыше. Да поважнее.
Красивая, как никак.
А он то, он то, смотри, как с нею
Краснеет, ей-ей, дурак.
Ведь мог попроще. Да поглупее.
Намается ведь, как есть.
Все они павы, все они феи,
Успей только в дом завесть.
Гуляли свадьбу. Гуляли скромно.
Судачили им вослед:
Ей-ей дурные. Душа-иконка.
И выпить-то в доме нет.
А время шло. А не шло бежало.
Смеялось ребячьим ртом.
Ворчали бабы: во нарожала.
Вот бросит её потом.
Ведь точно бросит, совсем девчонка,
Ведь надо же так сдуреть.
А он за ними, как собачонка,
Противно порой смотреть…
А он в них, правда, души не чаял.
Под хриплый соседский смех
Стирал пелёнки, когда ночами
Качала она их всех.
А время дальше. Быстрее. Чаще.
Вот старший уже солдат.
Жених. Отец. Вот уже и младший.
Молва же устала ждать.
И не дождавшись сменила роли.
А может быть лишь седло.
На них косились: смотри, довольный.
Конечно, так повезло.
Детишки-чудо, жена-картинка,
И в доме какой уют.
Вон наши снова сидят с бутылкой,
А этот бежит в семью.
Высокий, статный, любой на зависть,
Да только смотреть во след.
Вот повезло-то обычной бабе.
Ни рожи, ни кожи нет.
Вот повезло-то. Вот подфартило.
Текла трын-река их слов.
— Привет, родная.
— Привет, любимый.
Ведь правы же))) Повезло!