Уж так сложилось, что многих великих живописцев широкая публика представляет по одной картине. Например, скажи «Петров-Водкин», и сразу в памяти всплывёт его «красный конь». Да, действительно, на выставке 1912 года полотно имело невероятный успех. Даже Илья Ефимович Репин, «точивший зуб» на Кузьму за его откровенно эротический «Сон», признал прилюдно несомненный талант художника. И всё же было бы несправедливо судить о мастере только по «Купанию…», каким бы шедевром оно не считалось.
Потому что, увидев «Африканского мальчика» или «Кафе», тогда никто бы не поверил, что работы принадлежат кисти одного живописца.
Злополучный «Конь» заслонил собой на многие десятилетия все прочие творческие достижения Петрова-Водкина, которых было немало. Впрочем, раз уж зашла речь об этом полотне, то стоит отметить одну важную деталь. Оно создано в иконописных традициях и навеяно образами сюжета о Георгии Победоносце. Странно, не так ли? Ведь для многих имя Петрова-Водкина ассоциируется с красными флагами, революцией и молодой советской республикой.
Вообще, необычная запоминающаяся манера письма Кузьмы Сергеевича имеет истоки религиозные, так как первыми наставниками его ещё в отрочестве стали хвалынские иконописцы. С тех самых пор прочно обосновалась на холстах сферическая перспектива, ставшая визитной карточкой художника. Родившийся во второй половине XIX века, он испытал на себе влияние практически всех направлений того времени, начиная с традиций Ренессанса и заканчивая новомодными импрессионизмом и модерном. Но в хрестоматиях К.С. Петров-Водкин значится именно как русский-советский символист, педагог, писатель, теоретик искусства.
Кисти мастера принадлежит образ Богоматери с Младенцем на стене церкви в Александровском парке, а также проникновенная осовремененная стилизация «Богоматерь Умиление злых сердец». Постепенно иконописные приёмы перекочевали в бытовые зарисовки и сюжетные работы, превратив их в пророческие откровения.
Одной из самых пронзительных картин считается «Петроградская мадонна», как почти сразу окрестили в народе «1918 год в Петрограде» (1920 г.). Женщина с ликом Богородицы стоит у самого края холста, прижав к себе левой рукой дремлющего младенца. Правой она неторопливо застёгивает верхнюю пуговицу жакета. Её лицо дышит спокойствием и умиротворением, будто вся тысячелетняя мудрость материнства смотрит внимательно в глаза человечеству.
Зелёный, цвет жизни, сочетается в одеждах «мадонны» с белым, олицетворяющем святость и чистоту, и красным, знамением мучительных страданий и победы жизни над смертью. Кузьма Сергеевич, отлично владевший иконописными знаниями, на уровне цветовых ощущений смог передать не только неоднозначность событий, захлестнувших Россию, но и своё отношение к ним. Даже в годы суровых испытаний, на фоне разрухи, голода и войны, женщина-мать остаётся хранительницей семейного очага, интуитивно понимая своё предназначение и мужественно исполняя его