Он жил в другом мире. Отличном от школьных книг.
От дамских романов нацеленных на итог.
Я видела много таких вот заблудших их.
Бродяг, наркоманов, воришек и дураков.
Бойцов, выпендрёжников, мачо всея Руси,
Отпетых убийц, убивавших самих себя.
Но взгляд их при встрече кричал мне одно: «спаси».
А может быть книг начиталась красивых я.
И даже ночами мне слышался этот гимн.
И голос его выделялся из пьяных их.
Он жил в этом мире. А я в параллельном им.
В соседних домишках на улице неСвятых.
И быть бы на ней единенью не тел, сердец.
Но книги бессильны, а жизнь, увы, листок.
Да что там. За стенкою спал, как они. отец.
Спасали. Спасали. Да разве хоть кто-то смог?
И можно рукою махнуть и пенять на жизнь.
А можно, порвать этот грязный холодный мрак.
И я говорила: самой бы, к чертям, спастись.
Наверное, даже они не страдают так.
Он жил в этом мире. А я, не жалея сил,
В своём параллельном. Но он проникал мне в кровь.
И снился ночами. Другим. Он шептал: спаси.
Ведь ты не простая женщина. Ты — любовь!..
Стоял на коленях и руки мне целовал.
Когда уходил — оставался кровавый след.
А я умываясь кровью, кричала — НЕТ!!!
Взгляни, здесь никто никого никогда не спасал!!!
Я спать перестала. И есть, и читать. И жить.
Я даже подумала. Может быть к ним туда???
Я снилась ему. И шептала: вот ты скажи,
Что эта любовь полнейшая ерунда.
Кого мне спасать? Тут автобус на всех один.
Куда ни посмотришь, дороги повсюду нет…
И я целовала его сигаретный дым.
И я уходила. Но. Оставался свет.
-—
Короткое платье. Бар. Завершенье дня.
А может быть дней. Отрезвляющих пустотой.
И вдруг он подсел. Ты, красивая, для меня?
И рюмку накрыл. Что за повод у нас такой?
И мне бы припомнить какой-нибудь чертов стих,
Но я не писала ещё. Может в этом суть.
Глаза. Понимаете. Не было в них: спаси.
А было отныне навеки одно: спасу!
-—
И было спасение разным. Но сила — в нём.
И были падения. Помню, что слабость — я.
Но как всё возможно!!! Если идти вдвоём.
Когда вы вместе — книга, любовь, семья!