Этой грусти теперь не рассыпать
 Звонким смехом далеких лет.
 Отцвела моя белая липа,
 Отзвенел соловьиный рассвет.
 Для меня было все тогда новым,
 Много в сердце теснилось чувств,
 А теперь даже нежное слово
 Горьким плодом срывается с уст.
 И знакомые взору просторы
 Уж не так под луной хороши.
 Буераки… пеньки… косогоры
 Обпечалили русскую ширь.
 Нездоровое, хилое, низкое,
 Водянистая, серая гладь.
 Это все мне родное и близкое,
 От чего так легко зарыдать.
 Покосившаяся избенка,
 Плач овцы, и вдали на ветру
 Машет тощим хвостом лошаденка,
 Заглядевшись в неласковый пруд.
 Это все, что зовем мы родиной,
 Это все, отчего на ней
 Пьют и плачут в одно с непогодиной,
 Дожидаясь улыбчивых дней.
 Потому никому не рассыпать
 Эту грусть смехом ранних лет.
 Отцвела моя белая липа,
 Отзвенел соловьиный рассвет.
 1924