Илья любил приходить сюда с ней. Рано-рано, когда еще на траве и деревьях лежала тонкая паутина сна. Когда птицы еще не пели, когда солнечные лучи только-только пробивались сквозь прохладу утренних туч. Он обожал ее плечи в мелких веснушках, родинку у носа, глаза цвета вечности, когда ее длинная челка приятно щекотала его небритые щеки. Он не мог ни дня прожить без ее смеха и порою пошлых шуток, которые совершенно не были свойственны девушке в принципе. Илья встретил ее тогда. когда из его жизни ушла тайна. Его тайной стала Лида. Он так и не смог разгадать ее. Сумасшедшие порывы, желание нравится всем и не нравится никому, Илья старался привить ей манеры леди. Но когда понял, что это занятие и ему не под силу, бросил его сразу. Он любил в Лидочке все: короткие юбки и длинные сарафаны, порывы научить его играть на гитаре. Лида никогда не отличалась верностью. И он всегда возвращал ее к себе, сгорая от ревности и предательства. Говорил, что все кончено и что не сможет простить измены никогда. (физически Лидочка никогда не изменяла ему). Они расставались. Но он выдерживал неделю и превозмогая страсть, мчался к любимой через весь город, покупая на последние деньги ее любимые хризантемы и валяясь в ногах. Она радовалась, как в первый день знакомства: обнимала и уводила снова с мир невыносимой любви. Это длилось бы вечно. Пока таким же ранним утром, Илья не понял, что не любит свою Лидочку. Вспоминает? Да. Скучает. Нет. Илья смотрел на реку, воды которой были мутными и скучными, как мартовские сумерки. Ни-че-го. Он мечтал и молил Бога, чтобы его любовь к безумной даме сердца стала меньше на чуть-чуть, по каплю, на сантиметр. И вот утром он понял, что все. Очередная ссора разъединила на месяц Илью и Лиду. Но как в плохом кино, вернуть решила ОНА. Плакала и кричала, посылала громы и молнии на его и так больную от пережитого голову. Илья жалел ее. Он пробовал разобраться, но нет. Любви к красавице-богине он больше чувствовал. Она целовала его при всех. Она подарила книгу. Она приезжала на такси пьяная и ждала. Неужели чувства уходят также, как и пришли: громко и больно. Любил ли он кого-то уже? Нет. Возможно рана, нанесенная больной, но яркой любовью еще свежа.
Утро набирало обороты. Птицы запели и вода в реке стала прозрачной и яркой. Илья закурил. Впервые за пять лет. На лавочку присела пожилая пара. Старичок в смешном костюме и старушка в белом-белом платье цвета легкой грусти. Они держались за руки, словно школьники после выпускного. Но, казалось, замечали только друг друга. Милая старушка, сжимая букетик полевых цветов склонилась к спутнику, челка щекотала небритые и впалые щеки старичка. Он смеялся и целовал любимую в лоб.
Сердце закололо остро и больно. Дыхание перехватило, будто он только из пекла зашел в холодильную камеру. Любит! Он ее любит! Набрав дрожащей рукою номер Лиды и услышав ее заплаканный голос, он произнес заветное «Люблю!». И в это манящее слово он вложил всю глубину своей изголодавшейся души, в которой все еще живет его Лида.
Люблю тебя любовью странной,
ты не смотри, не плач, я не другой,
ты будешь для меня всегда желанной,
ты будешь спать и засыпать -со мной!
Люблю тебя, и пусть померкла страсть,
разбудим, не терять же снова годы!
А если полечу, не дай упасть,
ошибок не бывает у природы.
Ольга Тиманова